История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Тем не менее, в раннем исламе мусульмане были крайне осторожны с применением этого термина даже во времена великих завоеваний. В борьбе с двумя супердержавами той эпохи, Византией и Персией, логика военных действий действительно привела мусульман на берега Каспия, а также Индийского и Атлантического океанов, однако неверным было бы представлять начало этих войн как результат агрессивных намерений мусульман. История свидетельствует, что в 9 году Хиджры, (631 год) Византия собиралась напасть на Медину из Сирии в союзе с пограничными арабскими племенами Салих, Гассан, Джазам и другими, задолго до пришествия ислама принявшими христианство. С развитием ислама в Медине эти утвердившиеся в Сирии племена стали рассматривать новую веру как опасную христианскую ересь и несколько раз нападали на мусульманских послов, грабя и убивая их. Это послужило причиной не слишком удачной битвы при Мутахе в 8 году Хиджры, в которой участвовал сам Пророк. В 9 году Хиджры Пророк выступил с армией, чтобы предупредить готовящееся нападение на Медину (эта битва не состоялась), а в 11 году, перед своей кончиной, отправил сирийскую экспедицию во главе с Усамой бин Зайдом с целью предотвратить неминуемое нападение арабских христианских племен на мусульман.

Словом, к моменту избрания Абу Бекра первым халифом ислама, проблема выживания мусульманской общины перед лицом могущественнейших врагов уже стояла ребром. Однако даже в этой ситуации, когда превентивный удар по противнику, намеревающемуся уничтожить именно веру и религиозную систему ислама, мог бы считаться джихадом, Абу Бекр напутствовал посылаемые в Сирию войска таким образом:

«Кто бы из вас ни был убит, будет считаться мучеником веры, а тот, кто вернется невредимым, будет удостоен почестей в качестве защитника веры[252]».

Если бы этот превентивный поход был в понимании Абу Бакра и других мусульман именно джихадом, халифу не пришлось бы говорить, что мусульмане отправляются «как бы в джихад». Говоря это, он имел в виду, что, хотя эта военная экспедиция и не является в прямом смысле джихадом, она равноценна джихаду по своей важности в деле защиты веры. Напутствие «сражайтесь отважно и самозабвенно, как если бы вы сражались в джихаде» вовсе не означает, что даже эта необходимая военная мера была джихадом в понимании первых мусульман, в «благие времена» которых якобы так стремятся вернуться апологеты нынешнего политического джихадизма. Последние должны иметь честность, чтобы называть вещи их собственными, а не заемными именами.

Возвращаясь к временам Абу Ханифы и его учеников, мы видим, что даже Абу Йусуф, известный в истории своим потаканием власть имущим, то есть, реальной политике государства, не часто употребляет понятие «джихад» в своем трактате «Китаб ал-Харадж», написанном по повелению халифа Харуна ал-Рашида. Аббасидское государство к тому времени набрало уже такую мощь, что с ним почтительно считалась не только Византия, но и вновь образованная на западе Священная Римская империя во главе с Карлом Великим. Таким образом, проблема защиты веры от гонений и преследований перед мусульманами уже не стояла так остро, как в первоначальные годы ислама. Конечно, в сражениях с Византией, когда последней удавалось отвоевывать утраченные в прошлом владения или занимать мусульманские земли, вопрос гонений на мусульман неизбежно возникал вновь, и тогда отвоевывать эти территории приходилось иногда и под лозунгом джихада. Впоследствии, когда понятия «сражаться самоотверженно, как при джихаде» слилось в умах мусульманских владык и полководцев с понятием «вести джихад», категория джихада начала девальвироваться, как и многие другие положения ислама. Но в трудах Абу Йусуфа и, надо полагать, самого Абу Ханифы, джихад все еще имеет подобающий этой исламской обязанности религиозный смысл.

Первое упоминание джихада в книге Абу Йусуфа – это упоминание в связи с тем, что, по собственным словам Пророка, поминание Аллаха является для мусульманина обязанностью высшей, чем джихад. «Так он сказал трижды, – замечает, обращаясь к Харуну ал-Рашиду, Абу Йусуф, – а между тем, о, повелитель правоверных, благостное значение джихада поистине велико, и награда за него обильна[253]».