История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

«В то же лето иде цесарь немецкыи со всею своею землею битися за Гроб Господень, проявил бо бяшеть ему Господь ангелом, веля ему идти. И пришедшим им и бьющимся крепко с богостудными тыми агаряны. Богу же тако попустившу гнев Свои на весь мiр… и преда место святыня Своея иноплеменьником. Сии же немци яко мученицы святии прольяша кровь свою за Христа с цесари своими. О сих бо Господь Бог наш знамения прояви, аще кто от них в брани от иноплеменьных убьени быша, и по трех днех телеса их невидимо из гроб ангелом Господним взята бывахуть. И прочий видяще се тосняхуться пострадати за Христа, о сих бо воля Господня да сбысться, и причте я ко избраньному Своему стаду в лик мученицкыи[373]».

Сказанное не означает, что идеология крестоносного мученичества действительно серьезно влияла на события, происходившие на территории современной России в XII веке. Русские хроники и летописи не уделяют собственно Крестовым походам практически никакого внимания, но русские княжества хорошо знали о том, что происходит в Иерусалиме. Главным свидетельством этого являются записки черниговского игумена Даниила, совершившего свое «хожение» на Святую землю в 1104–1107 годах, то есть практически сразу после взятия Иерусалима участниками Первого Крестового похода. Эти записки, с их удивительно терпимым отношением к людям всех вероисповеданий, встреченным на трудных путях игумена, не только проявляют благочестие и совестливость самого автора. Они рисуют обстановку на самой Святой земле, где, несмотря на постоянные стычки и опасность грабежей со стороны кочевых бедуинских племен, продолжалось и мирное сосуществование христиан и мусульман:

«Старейшина сарацинский сам с оружием проводил нас почти до Вифлеема, и через те все страшные места тоже проводил нас. А без предосторожностей не пройти через эти места из-за нападения иноверцев: сюда приходят многие сарацины и разбивают в горах. И дошли до города Вифлеема живыми и здоровыми, здесь поклонились месту рождества Христова, и, отдохнув, с радостью пошли в Иерусалим».

При этом игумен Даниил уверен в превосходстве своей православной веры над всеми остальными, в том числе, и римско-католической. Однако, благодаря личному знакомству с иерусалимским королем Балдуином Первым и постоянному покровительству последнего (вызванному, быть может, и некоей дипломатической миссией игумена), Даниил безусловно принимает сторону крестоносцев, проявляя общехристианскую солидарность, уже сильно пострадавшую к тому времени от схизматического раскола византийского православия и римско-католической церкви в 1054 году. Очевидно, что это сочувствие общехристианскому делу и поддержка идеи Крестового похода нашли свой путь и на Русь, тем более что даже в окружении игумена Даниила находилось множество представителей русских княжеств, в том числе Киева и Новгорода.

«Мне же, худому, Бог свидетель, гроб Господен и вся дружина русская, русские сыны, находившиеся в тот день у гроба, новгородцы и киевляне: Изяслав Иванович, Городислав Михайлович, Кашкичи и многие другие, которые знают меня, худого, и об этом моем сказании».

Несмотря на отсутствие достоверных свидетельств о непосредственном участии русских войск в Крестовых походах XII века, находятся некоторые косвенные свидетельства того, что русское христианство, со многими оговорками схизматического толка, поддерживало основную идею крестоносцев – освобождение Гроба Господня из-под власти мусульман. Например, известный писатель А. Югов в полемических пояснениях к собственному переводу «Слова о полку Игореве» утверждал, что