История российского терроризма

На бездорожье не почил...

Ты знал,— не мог спокойно видеть

Я чуткой совестью моей

Насилье зло и гнет цепей,

И не любить, не ненавидеть...

В камеру к Каляеву пришла великая княгиня Елизавета Федоровна:

— Жена я его,— прошептала она, и слезы покатились из глаз. Далее Каляев так описывал их встречу.

— Княгиня, не плачьте... Это должно было случиться... Почему со мной говорят только после того, как я совершил убийство?

— Вы, должно быть, много страдали, что вы решились...— заговорила она. Каляев прервал:

— Что из того, страдал я или нет. Да, я страдал, но мои страдания я слил со страданиями миллионов людей. Слишком много вокруг нас льется крови, и у нас нет другого средства протестовать против жес-токостей правительства... Почему со мной разговаривают только после того, как я совершил убийство?.. Ведь если бы я пришел и теперь к великому князю и указал ему на все его действия, вредные народу, ведь меня бы посадили в сумасшедший дом или, что вернее, бросили бы в тюрьму, как бросают тысячи людей, страдавших за свои убеждения...

— Да, о,чень жаль, что вы к нам не пришли и что мы не знали вас раньше...

— Но ведь вы знаете, что сделали с рабочими девятого января, когда они шли к царю? Неужели вы думали, это может пройти безнаказанно? Вы объявили войну народу, мы приняли вызов. Я отдал бы тысячу жизней, а не одну: Россия должна быть свободной!..

— Разве вы думаете, мы не желаем добра народу, мы не страдали?

— А! Теперь вы страдаете!

Елизавета Федоровна стала говорить о великом князе, каким он был добрым, хорошим человеком.

— Не будем говорить о великом князе, я не хочу с вами говорить о нем, я скажу все на суде. Вы знаете, что я совершил это вполне сознательно. Великий князь был определенный политический деятель. Он знал, чего хотел,

— Да, я не хочу вести с вами политических разговоров. Я хотела бы только, чтобы вы знали: я буду молиться за вас...

Приход великой княгини, видимо, вывел Каляева из некоторого торжественного равновесия, в котором он пребывал. Но не в сторону раскаяния и самоупреков, а гордыни. Он пишет письмо Елизавете Федоровне:

«Великая княгиня!

После Вашего посещения я дважды просил у Вас свидания и оба раза безуспешно. Не считаю себя вправе входить в рассмотрение мотивов Вашего отказа, хотя в объяснение дальнейшего должен тут же заметить, что, по-моему, самый этот Ваш отказ от вторичного свидания плохо рекомендует бескорыстие первого.

Ваше посещение, имевшее место при интимной обстановке 7 февраля, было для меня такой неожиданностью. Я не звал Вас, Вы сами пришли ко мне. Вы пришли ко мне со своим горем и слезами, и я не оттолкнул Вас от себя, непрошенную гостью из вражеского стана. Вы были так бессильны в ничтожестве своего развенчанного величия перед лицом карающего рока... Впервые член императорской фамилии склонил перед народным мстителем свою голову, отягченную преступлениями династии…»

Судили Каляева весной.

— Подсудимый Иван Каляев, получили ли вы обвинительный акт?

— Прежде всего фактическая поправка — я не подсудимый, а ваш пленник. Мы — две воюющие стороны. Вы — наемные слуги капитала и императорского правительства, я — народный мститель, социалист-революционер.

— Я вам запрещаю продолжать. Секретарь, прочтите список свидетелей.

Каляев настаивает, Председатель велит его вывести. Защита просит десять минут перерыва для разговора с подсудимым,

Председатель отвечает отказом. Защитник Жданов заявляет, что в таком случае он считает свое нахождение в зале бесцельным и удаляется для свидания с Каляевым.

То же делает и второй защитник — Мандельштам.

Спустя некоторое время приводят Каляева, который настаивает на привлечении третьего защитника. Председатель полагает, что достаточно двух.

После чтения обвинительного акта, где Каляеву ставилось в вину «принадлежность к тайному сообществу, стремящемуся путем убийств ниспровергнуть существующий в Российской империи установленный основными законами образ правления», убийство великого князя и кучера Рудинкина, председатель спросил его, признает ли он себя виновным.

Каляев: Признавая, что убийство Сергея Александровича совершено мною, виновным себя не признаю по мотивам нравственного содержания.

Председатель: Не можете ли вы их выяснить?

Каляев коротко назвал причины, по которым «Боевая организация» приговорила великого князя к смерти. По их мнению, это видный представитель реакции, культа Александра Ш в России, он ответственен за давку на Ходынке, влиянием великого князя отмечено все политическое направление правительства. Будучи московским генерал-губернатором, он закрыл просветительские общества, преследовал свободомыслие. И, наконец, влияние великого князя на государя. Вся жизнь Сергея — политика защиты династии. Главнейшими деятелями революции — убийством трех ставленников Сергея: Боголепова, Сипягина и Плеве — сделано три предостережения самодержавию. Убийством великого князя увенчивается здание этих предостережений.

Председатель: Так, значит, вы считаете себя одним из главнейших деятелей своей партии?

Каляев: В деле этом личность моя не играет никакой роли, не Имеет никакого значения.