История Российской научно-популярной прессы в социально-культурном контексте

Ширинский-Шихматов предлагал издавать книги духовного содержания «в значительном количестве экземпляров и продавать повсюду по самой умеренной цене». Интересна реакция Николая I, утвердившего доклад в тот же день, но скорректировавшего устремления министра: «Не упускать из виду и издания для простого народа книг гражданской печати занимательного, но безвредного содержания, предназначая такое чтение преимущественно для грамотных дворовых людей»[38]. Почти одновременно (15 апреля) Ширинский-Шихматов представил императору второй доклад – «О средствах враждебного монархическим началам, и от заразы коммунистических мнений, стремящихся к ниспровержению оснований гражданского общества». В этом докладе также речь шла о народной литературе.

В 1850-е годы все большее место в системе информирования общества стала занимать газета, информационный поток нарастал. И высшие цензурные инстанции были озабочены, как бы до читателя не стали доходить сведения, на их взгляд, ему ненужные или вредные. Проблема еще более активно муссировалась и в «Комитете 2 апреля 1848 года», и при Ширинском-Шихматове, новом министре народного просвещения[39]. Показательна реакция комитета на появление в 1855 г. в «Земледельческой газете» (№ 37) статьи профессора Императорского Санкт-Петербургского университета С. Куторги «Введение к почвознанию. Геологическая участь нашей земли», где речь шла о геологических периодах, процессах формирования земной коры. В связи с этой публикацией министерство народного просвещения по требованию Синода дало указание печати, чтобы «статьи подобного рода о предметах, уместных только в специальных ученых изданиях и доступных одним образованным читателям, были одобряемы к печати со всевозможною осмотрительностью, а в газетах и периодических изданиях, назначаемых более для популярного чтения и общедоступных, вовсе не были допускаемы к печати»[40].

Таким образом, вплоть до середины XIX в. во власти (с учетом и руководства Русской православной церкви) в отношении народного просвещения, популяризации научных знаний господствовал если не «враждебный», по словам Вернадского, «элемент», то сдерживавшее их развитие и распространение в народе отношение.

Третий период – капитализации и демократизации российского общества – начался с эпохи реформ 1860-х годов и завершался революциями 1917 г. Вторую половину XIX столетия ученые называют золотым веком естествознания, весной русской науки. Этот период вывел русскую науку на одно из первых мест в мире[41]. Имена Д. И. Менделеева, А. Н. Бекетова, И. И. Мечникова, И. М. Сеченова, В. В. Докучаева, А. М. Бутлерова, А. О. Ковалевского и других российских ученых стали известны далеко за пределами страны.

Реформы Александра II оказали мощное всестороннее влияние на российское общество. Происходит существенное расширение контента публицистики. Он обогащается научной, экономической, деловой информацией. В декабре 1867 г. в Петербурге состоялся первый в России съезд естествоиспытателей. Уже само по себе это событие говорит о произошедших сдвигах в жизни страны.

На съезде слушался доклад председателя Общества любителей естествознания, геолога Г. Е. Щуровского «Об общедоступности или популяризации естественных наук». Выступавший считал, что «естественно-исторические науки… рвутся, так сказать, из кабинета ученого, чтобы сделаться общим достоянием народов»[42]. По его мнению, наука достигла высочайшего уровня. Во-первых, есть что популяризировать. Многие крупные ученые – Араго, Дарвин, Лейль, Тинндаль, Шлейден – одновременно обладают даром популяризаторов знаний. «В популярных сочинениях естествознание должно быть, кроме чисто научного, и прикладным или практическим». Во-вторых, не менее важна получившая развитие в мире «практическая популяризация». В России появились зоосады, аквариумы, лаборатории, научные кабинеты, выставки. Парижская выставка стала энциклопедией по всем наукам. Такой же характер имела Московская этнографическая выставка, встреченная обществом с «теплым сочувствием». Все это «доказывает, что общедоступность или популяризация науки в наше время становится потребностью всякой образованной страны». Много внимания Щуровский уделил родному языку как могучему средству популяризации. Московское общество любителей естествознания внесло в свою программу задачу – «заботиться о разработке научного родного языка».

Докладчик определил популяризатора как «специалиста, даровитого, с могучим словом и обширными сведениями в других науках», который должен понимать характер своего народа и «со всей чуткостью прислушиваться к биению его пульса – к народному чувству»[43]. На тот момент же в России только было положено начало популяризации науки.