История Российской Церкви

“Перед Собором встал вопрос исключительной важности: как в такой чрезвычайной ситуации обеспечить сохранение первосвятительского возглавления Русской Церкви в случае насильственного устранения Патриарха Тихона? Ясно было, что в этих условиях не будет возможности созвать Собор для избрания нового Патриарха, и в то же время нельзя было допустить, не нарушая соборного начала, чтобы сан первосвятителя мог быть получен кем-либо без прямой санкции Собора. Нельзя было вводить ни практику завещаний, осужденную Вселенской Церковью, ни присвоение первосвятительского сана традиционному Местоблюстителю — старейшему по хиротонии члену Синода, полномочия которого, согласно этой традиции, исчерпывались обязанностью в кратчайший срок созвать новый Собор.

Кроме того, было ясно, что если гонители поставят целью обезглавить Русскую Церковь, то одновременно с Патриархом будут устранены и те иерархи, которые смогут его заменить, если их имена заранее будут известны.

В этих беспрецедентных обстоятельствах Собор принимает столь же беспрецедентное — и в свете будущих событий, дерзнем сказать, Богодухновенное — решение о тайном соборном избрании нескольких Местоблюстителей Патриаршего Престола, наделенных всей полнотой патриаршей власти, т. е. фактически как бы нескольких “сопатриархов,” наделенных правом, в случае необходимости, в порядке старшинства обнаруживать свою первосвятительскую власть.

Беспрецедентность решения заключалась и в том, что для сохранения в тайне имен Местоблюстителей, избрание конкретных лиц было доверено Собором Патриарху Тихону. 25 января/7 февраля 1918 г., в день убийства митрополита Киевского Владимира, Собор постановил: “На случай болезни, смерти и других печальных для Патриарха возможностей, предложить ему избрать нескольких блюстителей патриаршего престола, которые в порядке старшинства и будут блюсти власть Патриарха и преемствовать ему” (Л. Регельсон).

3/16 февраля при обсуждении вопроса о нормальном порядке местоблюстительства было сообщено, что имело место “закрытое заседание Собора,” на котором на случай чрезвычайных обстоятельств “было постановлено, что вся полнота власти Патриарха переходит к Местоблюстителю,” причем, имелся в виду не Местоблюститель в обычном смысле, но именно те “чрезвычайные” Местоблюстители, избрание которых было поручено Патриарху Собором... Будущее показало, насколько нелишни были все эти предосторожности.

К моменту смерти Патриарха Тихона все крупные иерархи, о которых можно было предполагать, что именно их избрал по поручению Собора Патриарх Тихон в 1918 г., были тем или иным способом устранены: митрополит Харьковский Антоний — в эмиграции, митрополит Петроградский Вениамин — расстрелян, митрополиты Новгородский Арсений, Казанский Кирилл и Ярославский Агафангел — в ссылке.

Первосвятительскую власть в Русской Церкви после смерти Патриарха Тихона удалось сохранить лишь благодаря тому, что одним из своих Местоблюстителей Патриарх Тихон избрал в 1918 году будущего митрополита Петра, который в момент избрания был всего лишь синодальным служащим! Многих архиереев изумляла и смущала его дальнейшая стремительная “карьера,” в течение шести лет превратившая его в митрополита Крутицкого и Коломенского... Но именно благодаря необычайности своей судьбы он оказался единственным избранником Патриарха (фактически, избранником Собора, по доверию к Патриарху), оставленным на свободе к моменту смерти Патриарха Тихона.

Несмотря на принятые чрезвычайные меры к сохранению в Русской Церкви первосвятительской власти, развитие событий в 1918-29 гг. показало, что необходимо было принять решение о форме управления Русской Церковью и на тот случай, если первосвятительская власть по тем или иным причинам прекратит свое реальное действие. Требовалось еще одно решение — санкционировать организацию церковной жизни при отсутствии первосвятительского возглавления..., восстановить еще более глубокую и древнюю основу церковности — самобытное и самостоятельное достоинство каждого отдельного епископа в неразрывной связи с началом церковной соборности....

Трудность этого решения, и в особенности воплощения его в реальной жизни, заключалась в том, что за всю свою историю Русской Церкви никогда не приходилось существовать без централизованного управления. Основание для такого восстановления достоинства епископа было положено уже соборными определениями, которые гласили:

“Епархиальный архиерей, по преемству власти от святых Апостол, есть предстоятель местной Церкви, управляющий епархией при соборном содействии клира и мирян...

Архиерей пребывает на кафедре пожизненно и оставляет ее только по церковному суду или по постановлению высшей церковной власти... в исключительных и чрезвычайных случаях, ради блага церковного.”