История розги

Несмотря на подобные ограничения, засекания рабов до смерти являются далеко не редкими фактами. Так, из ежедневной прессы известно, что в 1850 году, например, помещик Симон Сутер был приговорен к пятилетнему заключению в тюрьме именно за то, что после жестокого наказания один из его невольников отправился к праотцам. Экзекуция над этим несчастным негром началась с того, что он был привязан к дереву и получил солидное количество палочных ударов. Когда руки господина устали работать палкой, продолжение истязания было поручено негру и негритянке, также рабам этого не в меру жестокого американца. Затем пошли другие пытки: избитого прижигали железом, смачивали водой и посыпали красным перцем. Далее его привязали веревками к колоде и снова били палкой и каблуками. Истязания продолжались до тех пор, пока несчастный не отдал душу Богу. Привлеченный к суду и приговоренный к тюремному заключению, Сутер остался приговором недоволен и перенес дело в высшую инстанцию, которая, утвердив первоначальное решение суда, пояснила апеллятору, что ему, собственно говоря, полагалось как убийце быть приговоренным к смертной казни.

На полицию в Бостоне была возложена обязанность забирать в кутузку всех «цветных», встреченных на улице в неурочное время, или в так называемые «послеполицейские» часы. Наутро таких заключенных выпускали на свободу, но предварительно отсчитывали им библейские тридцать девять ударов. Низшие полицейские чины за исполнение подобных обязанностей экзекуторов получали особый гонорар. Точно так же в полицейских управлениях производились порки тех невольников, которые являлись сюда для этой цели по приказанию своих господ с особыми препроводительными записками, в которых излагалась воля господина.

В виде доказательства необходимости применения к невольникам телесных наказаний Обенштедт рассказывает следующий анекдот. Некая дама из Нью-Йорка проводила зиму на юге и наняла для услуг невольницу; в одно прекрасное утро, когда госпожа поручила ей какую-то работу, та вздумала уклониться от выполнения. Сколько ни уговаривала ее барыня, она все кричала: «Нет, нет! Я не исполню вашего приказания! Не желаю! Принуждать вы не смеете меня! Я не боюсь даже того, что вы прикажете высечь меня!» Дама оказалась мягкосердечной, не высекла упрямицы и не послала ее для этой цели в полицию.

В Виргинии вместо плети прибегают при телесных наказаниях к кожаному ремню и к особой палке; при этом имеется в виду не обезображивать спины невольника рубцами и таким образом не обесценивать его. Плеть из воловьего хвоста, бывшая прежде сильно в ходу, признана была под конец негодной, ибо она до того сильно исполосовывала кожу и вырывала мясо клочьями, что рыночная цена рабов сильно понижалась, коль скоро где-либо на теле их замечались следы прогулок этого варварского инструмента. Упомянутая выше палка, явившаяся на смену воловьего хвоста, представляет собою длинную тонкую деревянную линейку, снабженную массой маленьких отверстий; американцы говорят, что по своей идее она, в смысле успешности, ничем не отличается от кожаного ремня. Такой линейкой можно избить человека буквально до смерти, и тем не менее на коже решительно никаких следов истязаний заметно не будет.

Зачисление негров в ряды союзников, принимавших участие во время американской войны в сражениях с неприятелями, послужило печальной иллюстрацией тех тяжелых телесных наказаний, каким в тот период подвергались черные невольники. Один из полковых врачей расположенного в Мичигане отряда говорит, что из шестисот черных новобранцев, которым он произвел телесный осмотр, два процента имели на своем теле следы перенесенных ими тяжелых телесных наказаний. «У многих имелись настолько значительные рубцы от бывших рваных ран, что в отверстие углублений свободно можно было вложить два пальца», говорит этот врач. В одном случае он констатировал тысячу рубцов, каждый из которых имел в длину от шести до восьми дюймов. Другой офицер повествует, что из пятнадцати рекрутов решительно у всех оказались следы ударов плетью и что многих новобранцев пришлось признать для военной службы негодными, вследствие тех недостатков, которые явились следствием либо повторных телесных наказаний, либо укусов собаками, либо ножевых ран, выстрелов и контузий тяжелыми предметами, вроде дубинок, производивших переломы и раздробление костей.

В большинстве случаев экзекуции рабов производились следующим образом.

Невольника клали ничком, руки и ноги его привязывали к специально для этой цели предназначенным железным кольцам, и, придав ему таким образом наиболее «удобное» положение, мучители начинали порку, производя ее с таким усердием, что мышцы обнажались от покрывающей их кожи. Еще более жестокой пыткой было закапывание несчастных в яму, в которой они оставались от трех до четырех недель, если только смерть раньше не избавляла их от нечеловеческих мучений.