История розги

Последняя массовая экзекуция, коснувшаяся негров, произошла в 1865 году вследствие невольничьего восстания на Ямайке. Говорят, что первые полученные об этом сведения были преувеличены, но все же путем расспросов специально командированной на Ямайку комиссии удалось констатировать тот факт, что в упомянутый период женщин и мужчин жесточайшим образом секли только за то, что они имели несчастье принадлежать к черной расе. В течение трех недель вся местность была объявлена находящейся на военном положении, а за это время то здесь, то там без всякого суда и следствия, не выслушивая объяснений и возражений, власти производили какую-то бешеную вакханалию; обоего пола и разного возраста негры безжалостно избивались, расстреливались, вешались и прочее. В своем донесении лейтенант Адкок говорит следующее: «Утром приказал высечь четверых и повесить шестерых из взбунтовавшихся негров, в обеденное время, имея при себе тридцать человек команды, произвел рекогносцировку. Возвратился в 4 часа дня с пленными. Девять человек приказал высечь, шесть негритянских хижин сжечь дотла. Относительно группы захваченных в плен — человек 30-60 — созвал военный суд. Некоторых из них еще до разбора дела распорядился высечь. Один из подсудимых, что-то вроде священника или учителя, был приговорен к пятидесяти ударам, другому всыпали сто, остальных восемь частью повесили, частью расстреляли».

В Моран-Бее временный генерал-губернатор устроил подлинный ад. Основным правилом у него было: «Сначала избить, а затем только разобрать дело по существу». Один несчастный негр скрежетал во время экзекуции зубами и в наказание за это был… повешен. Некоторых избивали сначала девятихвостой «кошкой», а затем заставляли пробежать сквозь строй (наказание шпицрутенами). Солдаты отпрашивались у офицеров как будто в отпуск, на самом же деле устраивали на несчастных негров настоящие охоты, точно это были не люди, а дикие звери.

Закончим эту главу отчетом о казни, постигшей двух рабовладельцев.

8 мая 1811 года А. В. Лодж, член государственного совета в Тортоле, был приговорен судом под председательством Спенсера Персиваля к смертной казни за то, что он до того сильно избил плетью принадлежавшего ему негра, что тот во время экзекуции испустил дух. Такое жестокое наказание было назначено за кражу одного мангустана. [9] Считаем нелишним заметить, однако, что подобное обхождение с черным должно быть названо пустяком в сравнении с теми жестокостями, которые позволял себе этот джентльмен по отношению к своим невольникам. Пожалуй, казнь этого господина должна считаться единственным фактом такого рода, происшедшим когда-либо в Вест-Индии. В данном случае преступник действительно заслужил доставшуюся на его долю участь. Во всех остальных примерах привлечения рабовладельцев к суду в огромном большинстве случаев фигурируют оправдательные приговоры, несмотря на то, что сплошь и рядом их уличали весьма веские свидетельские показания.

Подобный же случай имел место в Южной Африке. Мистер Гебгард, сын одного из миссионеров-проповедников, был привлечен к суду. Дело разбиралось в Капштадте 21 февраля 1822 года. Согласно обвинительному акту, Гебгарду вменялось в вину убийство невольника во время наказания его розгами. Судьи вынесли смертный приговор, который был приведен в исполнение 15 ноября того же года. На казни присутствовало невероятное количество публики.

Глава XXXII Флагелляция во Франции

Во французском уложении о наказаниях розга занимает относительно незначительное место. В прежние времена и небольшие сравнительно преступления карались смертью, изуродованием или изгнанием. Зато в домашнем кругу, а также и в школе телесные наказания пользовались большим почетом. Таким образом, розга и плеть, заботившиеся о воспитании детей, особенно наиболее непослушных из них, постоянно бывали заняты своим делом. В исправительных заведениях, в домах для умалишенных, в тюремных больницах женщин и девушек били часто, били беспощадно. В своих мемуарах госпожа де Жанлис передает потомству, что ее мать до страсти любила применять розгу, и «когда, — говорит писательница, — я замечала, что розга свищет менее хлестко, нежели обычно, и опускается на тело не с прежней силой, я сейчас же думала тревожно о том, здорова ли мама».