История Румынии

После 1989 г. в Румынии не раз проводились выборы, в ней сменялись правительства и у власти побывали два президента. Один из них придерживался социал-демократической ориентации и в молодости был лидером коммунистов (Ион Илиеску). Другой, принадлежащий к христианско-демократическому направлению, в прошлом был членом КПР, однако не занимал важных должностей (Эмиль Константинеску). Правительства в основном были окрашены в те же политические цвета. По 1996 г. включительно и после 2000 г. правительства были социал-демократическими, а некоторые аналитики называли их «неокоммунисти- /673/ ческими» (премьер-министры Петру Роман, Николае Вэкэрою и Адриан Нэстасе). Между 1996 и 2000 гг. к власти преимущественно приходили христианско-демократические и либеральные правительства (премьер-министры Виктор Чорбя, Раду Василе и Мугур Исэреску). Необходимо подчеркнуть, что после почти 40-летнего правления единственной партии подобная классификация, основанная на программе, является крайне относительной. Тем не менее, чередование у власти различных политических сил показывает, что в Румынии вновь установилась демократия, правда, развивающаяся еще рывками, довольно неуклюжая и с элементами «самобытности». Фактически речь идет о длительном переходе, для которого характерны социальные и экономические проблемы, воссоздание системы конкуренции, приватизация и реституция конфискованной собственности, реструктуризация всей экономики, сокращение рабочих мест и сильное недовольство в обществе. Люди были разочарованы трудностями повседневной жизни, неразгаданными «тайнами революции» и тем, что «террористы» никогда не будут пойманы. Их раздражали невнятное расследование деятельности секретной полиции («Секуритатэ»), их психика подвергалась воздействию противоречивых известий и слухов. В этой обстановке ни одной из партий и коалиций, приходивших к власти, не удавалось править так, чтобы граждане были довольны. Реакции общества (спонтанные или запрограммированные) были разнообразны – от уличных столкновений в Тыргу-Муреше и захвата Университетской площади (1990) до похода на Бухарест шахтеров из Валя-Жиулуй (знаменитый «марш шахтеров») и множества забастовок. Вскоре стало ясно, что румынское общество страдает унаследованными от прошлого пороками, ограниченностью политического класса, деформированным коллективным сознанием. Свою роль играли и трудности переходного периода. Преображение румынского общества – пусть реальное и зримое – происходило медленно и сопровождалось целым рядом неудач.

Оставались надежды и мечты, которые со временем становились все менее отчетливыми. После 1989 г. румыны хотели как можно скорее выйти из коммунистических альянсов, навязанных им «великим восточным соседом», и войти в НАТО и Евросоюз. Опросы общественного мнения показывали, что 80–90 % граждан страны стремились к интеграции Румынии в евроатлантические структуры, что могло бы поставить ее впереди всех бывших ком- /674/ мунистических государств. Однако все оказалось не так просто, как думали румыны. Страна унаследовала катастрофическое положение, впоследствии только усугубившееся: централизованную экономику, состоявшую из бесполезных, не поддававшихся реформированию гигантских предприятий, бедность, множество сирот, брошенных и больных СПИДом, безработицу, инфляцию, коррупцию, массовую эмиграцию на Запад, нарушения прав человека. По этим причинам румыны поначалу не попали в число «награжденных», которых пригласили вступить в НАТО: поляков, чехов и венгров. И хотя разочарование, постигшее их в 1997 г., было очень глубоким, именно румыны встречали мирового лидера, президента США Билла Клинтона с необыкновенной человеческой теплотой. Ожидавшие прихода Запада в течение пятидесяти лет, они считали, что могут подождать еще немного, поскольку европейский идеал стоит жертв. К сожалению, необходимость этих общих жертв понимает и осознает только часть населения, тогда как другая ожидает, что чудо свершится само собой. На фоне таких ожиданий возросли разочарование и недовольство людей, особенно когда время от времени очередная Кассандра вновь пугала Румынию «Востоком», предрекала ей неспособность к обновлению, положение «задворок», «буферной зоны» между «Востоком» и «цивилизованным миром».