История Рунного посоха

Безумный бог хихикал, держась за прутья клетки и с жадностью наблюдая за происходящим.

– Убей его, цыпочка моя. Вырви ему глотку.

Хоукмун едва не плакал, уворачиваясь от сверкающих когтей.

– Что за сила заставила ее забыть свою любовь ко мне?

– Сила Безумного бога, она подчиняется ей, как и я, – ответил Стальников. – Красный Амулет всех делает своими рабами!

– Только в руках злодея… – Хоукмун снова отшатнулся, но недостаточно быстро, чтобы совсем избегнуть когтей. И бросился к клетке.

– Амулет превращает в злодеев всех, кто его носит. – Иссельда вцепилась Хоукмуну в рукав, и Стальников захихикал. – Всех…

– Всех, кроме слуги Рунного посоха!

Голос, прозвучавший гулко и весомо, раздался от дверей тронного зала, и принадлежал он Воину из гагата-и-золота.

– Помоги мне, – попросил Хоукмун.

– Не могу, – ответил Воин из гагата-и-золота, не трогаясь с места: он поставил на пол свой огромный меч и опустил на рукоять руки в латных перчатках.

Оступившись, герцог Кёльнский почувствовал, как когти впиваются ему в спину, и вскинул руки, чтобы перехватить запястья Иссельды. Вскрикнул от боли – в ладони вонзились шипы, которыми были усеяны рукава ее одежды, – но все же сумел высвободиться и, отбросив девушку в сторону, подскочил к клетке, где заходился восторженным смехом Безумный бог.

Хоукмун прыгнул и подтянулся на прутьях, сбив Стальникова с ног – тот отскочил к дальней стенке, и теперь его взгляд был полон ужаса. Иссельда приплясывала внизу, пытаясь достать жениха когтями, а когда ему удалось, распахнув клетку, протиснуться внутрь, завыла от неудовлетворенной жажды крови. В свете амулета ее глаза сияли алым.

При взгляде на любимую женщину герцог Кёльнский не мог сдержать слез, но затем он повернулся к Безумному богу, и в глазах его вспыхнула ненависть.

– Прочь, смертный. – Зычный голос Стальникова, все такой же скорбный, разнесся по залу. – Подчинись мне, подчинись амулету…

Безумец погладил свой амулет, направляя луч света в глаза Хоукмуну.

Тот заморгал, ощутив, как стремительно иссякают силы, и замер, не в силах отвести взгляда от сверкающего камня. Исходящая от амулета сила захлестнула его.

– Вот так, – сказал Стальников. – А теперь ты пойдешь и отдашься в руки своей убийце.

Хоукмун собрался с силами и шагнул вперед. Безумный бог изумленно разинул рот, потом попытался вновь:

– Повелеваю тебе именем Красного Амулета…

От дверей зала донесся звучный голос Воина из гагата-и-золота:

– Он тот, кто не подчиняется Красному Амулету. Тот самый, единственный. Законный обладатель.

Стальников задрожал и попятился вдоль зарешеченной стенки. Хоукмун, преодолевая слабость, решительно шагнул к нему.

– Назад! – завизжал тот. – Прочь из клетки!

Иссельда между тем уже зацепилась металлическими когтями за прутья клетки и начала подтягиваться выше; кровожадный взгляд ее был нацелен на горло Хоукмуна.

– Назад! – На этот раз голос Стальникова лишился части своей силы и уверенности. Он добрался до двери клетки и пинком распахнул ее.

Иссельда с искаженным безумием прекрасным лицом рывком поднялась наверх и, скаля белые зубы, вцепилась в прутья клетки снаружи. Безумный бог стоял к ней спиной, все еще направляя свет Красного Амулета в глаза Хоукмуну, и девушка взмахнула рукой, полоснув колдуна когтями по затылку. Стальников взвизгнул и свалился на пол, а Иссельда снова увидела Хоукмуна и шагнула к двери клетки.

Герцог Кёльнский понимал, что сейчас не время взывать к обезумевшей возлюбленной. Он собрался с силами, увернулся от когтей и спрыгнул вниз, ударившись о неровные плитки пола и ненадолго потеряв ясность мысли.

Превозмогая боль, он перевернулся, и в этот же момент Иссельда тоже слетела вниз.

Безумный бог успел добраться до высокого трона напротив клетки, вскарабкался на спинку и замер там в неподвижности. Красный Амулет по-прежнему болтался у него на шее, бросая на лицо Хоукмуна странные отсветы. По плечам герцога из ран, оставленных когтями Иссельды, сочилась кровь.

Когда Хоукмун подошел к трону и запрыгнул на подлокотник, Стальников в ужасе залепетал:

– Умоляю, оставь меня в покое… Я не причиню тебе зла.

– Ты уже причинил мне немало зла, – угрюмо отозвался Хоукмун, обнажая меч. – Немало зла. Достаточно, чтобы месть была очень сладка, Безумный бог…

Стальников вскарабкался на самый верх спинки.

– Иссельда, – прокричал он, – стой! Стань прежней. Повелеваю тебе властью Красного Амулета!

Хоукмун обернулся и увидел, что Иссельда остановилась, а взгляд ее наполнился сначала недоумением, а затем – ужасом при виде странных штуковин на руках и металлических шипов, покрывавших тело.

– Что случилось? Что со мной сделали?

– Тебя зачаровал этот монстр. – Хоукмун ткнул мечом в сторону съежившегося на верхушке трона Стальникова. – Но я отомщу за все зло, какое он тебе причинил.

– Нет! – взвизгнул Стальников. – Это несправедливо! Иссельда разрыдалась.

– Где же мои слуги? – Безумный бог озирался по сторонам. – Где мои воины?

– Ты из прихоти заставил их поубивать друг друга, – сообщил ему Хоукмун. – Тех, кто уцелел, мы взяли в плен.