История Рунного посоха

Через полчаса езды они увидели вдалеке дым. Густой маслянистый дым, стелившийся над землей и источавший вонь. Хоукмун знал, что это означает, но ничего не сказал. Позже они въехали в сожженный город и увидели на площади огромную пирамиду из мертвых голых тел – мужчин, женщин, детей, животных, – как попало сваленных друг на друга и подожженных.

От этого погребального костра и тянуло зловонным дымом. Хоукмун знал только один народ, способный на подобные деяния. Тот всадник сказал правду. Где-то поблизости находились солдаты Темной Империи: судя по всему, город был взят и разграблен целым батальоном.

Они обогнули город, потому что делать там было нечего, и, еще больше пав духом, продолжали свой путь, ожидая в любой миг увидеть гранбретанцев.

Оладан, которому до сих пор не доводилось наблюдать злодеяния Темной Империи, был поражен до глубины души недавним зрелищем.

– Но ведь, – не выдержал он, – обычные смертные не смогли бы… не могут…

– А они не считают себя обычными смертными, – ответил Д’Аверк. – Они считают себя полубогами, а своих правителей – богами.

– Так они оправдывают свои мерзости в собственных глазах, – добавил Хоукмун. – Кроме того, им нравится сеять разрушение и страх, нравится пытать и убивать. Бывают животные, например росомахи, у которых жажда убийства пересиливает даже жажду жизни, вот и у Темной Империи так же. На острове выросла раса безумцев, чьи мысли и поступки враждебны каждому, кто не родился гранбретанцем.

Противная морось продолжала сыпать, когда они оставили город с горящим курганом позади.

– До замка Безумного бога уже недалеко, – сказал Воин из гагата-и-золота.

На следующее утро они подъехали к широкой плоской долине с озерцом, над которым колыхался серый туман. За озером, на дальнем берегу, они увидели угрюмый черный силуэт замка, сложенного из грубо отесанного камня.

Примерно на полпути к нему, на берегу, стояла кучка полусгнивших лачуг, рядом с ними лежало несколько лодок. Болтались вывешенные на просушку сети, однако рыбаков, которым они могли бы принадлежать, не было видно.

День стоял сумрачный, холодный, угрюмый, зловещая атмосфера окутывала и озеро, и деревню, и замок. Трое всадников неохотно последовали за Воином из гагата-и-золота, когда он повел их по берегу к замку.

– И что это за культ Безумного бога? – шепотом спросил Оладан. – Сколько у него народу? Они такие же чокнутые, как те, что были на корабле? А вдруг Воин недооценил их силу или же переоценил нашу?

Хоукмун пожал плечами – он думал только об Иссельде. Глядя на черную громаду замка, он старался угадать, где ее держат.

Подойдя к рыбацкой деревне поближе, они поняли, почему она такая безлюдная. Все до единого жители были изрублены мечами и топорами. Несколько клинков даже торчало из тел.

– Темная Империя! – воскликнул Хоукмун.

Однако Воин из гагата-и-золота покачал головой.

– Не их работа. Не их оружие. Не их стиль.

– Тогда… кто? – пробормотал Оладан, вздрогнув. – Этот культ?

Воин ничего не ответил. Вместо этого он остановил коня, спешился и, тяжело ступая, подошел к ближайшему телу. Остальные последовали его примеру. Туман от озера клубился над ними, словно некая злобная сила, желающая их пленить.

Воин указал на мертвеца.

– Все они были членами культа. Некоторые служили, ловя рыбу для замка. Некоторые даже жили в замке. И кое-кто здесь из числа замковых слуг.

– Они что, передрались между собой? – предположил Д’Аверк.

– В некотором смысле да, – отозвался воин.

– Ты хочешь сказать… – начал было Хоукмун, но осекся и резко развернулся: из-за лачуг донесся леденящий кровь вопль. Все выхватили оружие и встали кругом, готовясь отражать атаку с любой стороны.

Но, когда враги появились, пораженный Хоукмун на миг опустил клинок.

Они бежали между домами, воздев мечи и топоры. Они были в нагрудниках и кожаных килтах, а в глазах горел безумный огонек. Рты были раззявлены в зверином рыке. Белые зубы блестели, пена капала с губ.

Но поразило Хоукмуна и его товарищей не это. Они никак не ожидали, что все эти дико вопящие воины, стремящиеся изрубить их на куски, окажутся женщинами исключительной красоты.

Медленно приходя в себя и возвращаясь в боевую стойку, Хоукмун отчаянно высматривал в толпе Иссельду и облегченно выдохнул, не увидев ее.

– Так вот зачем Безумный бог требовал всех женщин к себе, – изумленно произнес Д’Аверк. – Но к чему это?

– Да он просто извращенец, – сказал Воин из гагата-и-золота, поднимая меч, чтобы парировать удар первой воительницы.

Хотя они отчаянно защищались под градом ударов, Хоукмун понял, что не способен нанести ответный удар; каждый раз, когда наступал подходящий момент, он сдерживался. И то же самое происходило с его товарищами. В короткий миг передышки он огляделся по сторонам, и ему в голову пришла одна мысль.

– Медленно отступаем, – сказал он друзьям. – Все за мной. Я знаю, как нам одержать победу, причем бескровную.