История русских крепких питей: Книга-справочник по основным вопросам истории винокурения

Через 25 лет после издания «Лексикона» выходит в свет следующая книга, посвященная русской истории, написанная Г. П. Успенским. Очень похоже, что в ней Г. П. Успенский просто повторил сказанное В. Н. Татищевым: «Царь Иоанн Васильевич для телохранителей своих, известных под названием опричников, построив в Москве на Балчуге первый кабак, позволил им пить сколько угодно» [115]. По крайней мере, никаких новых сведений, как и ссылок на первоисточники, здесь не содержится.

Н. М. Карамзин в своей «Истории Государства Российского» только один раз упомянул кабак: «Иван Грозный не терпел гнусного пьянства (только на Святой Неделе и в Рождество Христово дозволялось народу веселиться в кабаках; пьяных во всякое иное время отсылали в темницу)» [116].

Первое упоминание о дате появления кабака мы находим в книге И. Г. Прыжова с многообещающим названием «История кабаков в России». На самом деле эта книга представляла собой первую попытку системного осмысления алкогольной истории в России. В его книге фигурируют две даты. Первая встречается в названии V главы «Москва. Появление кабака около 1555 г. Корчемство становится контрабандой» [117]. В самой же главе ничего о конкретной дате не говорится, просто появление кабака привязывается к известному событию: «Воротившись из-под Казани, Иван IV запретил в Москве продавать водку[12] позволив пить ее одним лишь опричникам, и для их попоек построил на балчуге особый дом, называемый по-татарски кабаком. … Кабак, заведенный на балчуге, полюбился царю, и из Москвы стали предписывать наместникам областей прекращать везде торговлю питьями, т. е. корчму, корчемство, и заводить царевы кабаки, т. е. места продажи напитков, казенной или откупной» [118]. Как известно, казанский поход закончился в октябре 1552 г., поэтому появление цифры 1555 в оглавлении непонятно. Тем более что в дальнейшем в главе XII автор уточняет: «Мы видели, что около 1552 года во всем Московском царстве был один лишь большой царев кабак, стоявший в Москве на Балчуге» [119]. Никаких первоисточников не приводится. Остается только догадываться, что «опричники», «Москва» и «Балчуг» взяты либо у Татищева, либо у Успенского, а идея все это привязать к завершению казанского похода принадлежит уже лично Прыжову.

В вышедшем в 1894 г. томе солиднейшей энциклопедии Брокгауза и Ефрона статья под названием «кабак» дословно повторяет написанное И. Г. Прыжовым, только автор статьи, опять же ни на что не ссылаясь, из двух прыжовских дат выбирает «около 1555 г.» [120].

Свой вариант датирования появления первого кабака предлагает Д. Н. Бородин. В своей книге «Кабак и его прошлое», вышедшей в 1910 г., он пишет, что Иван Грозный «в 1547 году дозволил для своих опричников построить в Москве, на Балчуге, первый кабак» [121]. Приходится смириться с тем, что и этот автор не затрудняет себя обоснованием приведенной даты. Со своей стороны, могу осторожно предположить, что Д. Н. Бородин согласен с тем, что кабаки заводились после победоносного возвращения Ивана Грозного из Казани, но перепутал годы. В 1547 г. состоялся первый и крайне неудачный поход на Казань.

Только через 90 лет вышла следующая книга, посвященная прошлому и настоящему алкогольной политики в России. Это была «История водки» В. В. Похлебкина. В перечне хронологических событий В. В. Похлебкин утверждает: «1533 год. Основание в Москве первого „царева кабака“ и сосредоточение торговли водкой в руках исключительно царской администрации, по крайней мере, в Московском княжестве» [122]. И опять никаких первоисточников. Остается только догадываться, почему В. В. Похлебкин решил связать появление царева кабака с 1533 г., годом, когда Иван IV, будущий Грозный, в возрасте трех лет стал великим князем московским и всея Руси.