История русских обителей Афона в XIX–XX веках

По закону императора Николая Павловича от 1836 г. афонские монахи в России «за таковых не признаются и, следовательно, приезжать и проживать в России под своими монашескими именами не могут»[135]. Естественно, нельзя обвинять императора в гонении на монахов, но вопрос, кто же стоял за этими гонениями на афонских монахов, остается открытым.

Хорошо известно: в середине XIX в. русский посланник в Константинополе по указанию правительства просил Патриарха установить ограничения для поступления русских монахов в афонские монастыри и сделать внушение Протату, чтобы не принимали их без строгого исследования и без предоставления необходимых бумаг. Два Константинопольских Патриарха – Анфим и Григорий – делали такое внушение Протату соответственно в 1851 и в 1868 г.[136]. Иначе чем гонением на русское монашество эти действия не назовешь. Несмотря на хорошо известное неприязненное отношение к монашеству в среде русских либералов, такие действия властей остаются непонятными[137]. То ли это был испуг, что русские обучатся здесь «вольной» монашеской жизни и принесут это знание в Россию, то ли боязнь, как бы все монахи не разбежались. Скорее не то и не другое, а просто неприязненное отношение к монашеству, о котором уже говорилось. «Противники афонского монашества указывают на то, что большинство идущих туда спасаться – это тунеядцы, ищущие даровой кусок хлеба, или лица с запятнанным прошлым, которым уже невозможно жить в мире и не остается ничего более как бежать подалее от людских глаз», – пишет Н. Благовещенский, книга об Афоне которого вызвала неоднозначную реакцию. И еще: «Совершенно ненормально на Святой Горе – это отношение русских монастырей к России. Русская высшая духовная власть никакого прямого влияния на русские святогорские монастыри не оказывает; афонский иеромонах не считается таковым в России и прав священства у нас не имеет…»

Но для Пантелеймонова монастыря, как и для крупных русских обителей – Андреевского и Ильинского скитов, эти гонения со временем прекратились. У этих афонских обителей нашлись сильные покровители: посол Игнатьев, камергер двора Муравьёв. К Пантелеймонову монастырю отношение русского правительства радикально изменилось после открытия Симоно-Кананитской обители на Кавказе. «Благодаря высочайшей милости, дарованной Свято-Пантелеймонову монастырю указом 1879 года, радикально изменилось отношение русского правительства к русским афонским инокам. До этого правительство и духовные власти смотрели на выходцев из России, удалявшихся на Святую Гору ради подвигов благочестия, как на своевольников и дезертиров и дозволяли возвращение в Россию не иначе, как в том звании, в каком они выезжали, не принимая во внимание ни пострижение ими в схиму, ни даже рукоположение их в иерархические степени…»[138].

Отношение к русским келлиотам улучшилось только с началом Первой мировой войны. Хотя отдельные обители и получали высочайшую благодарность за те или иные патриотические деяния, но травля келлиотов чиновниками не прекращалась. О справедливости этих гонений можно судить из следующего высказывания одного прославленного карульского старца, подвизавшегося в конце XIX в.: «Сорок два года подвизаюсь я на горе сей и никогда не слыхал, чтобы люди, имеющие с нами единство веры, так безбожно и бесстыдно шли наперекор святоименному Афону, а теперь вижу: грозная туча уже собралась над головами пустынножителей его (особенно русских) и готова разразиться голодом и всяческими утеснениями – гонят их, яко жиды Христа. Пустынники, Христовы наследники, терпят ныне великие гонения от своих же единоплеменников, памятуя слова Виновника своего, говорящего: аще Мене изгнаша, и вас ижденут. Но благословен Бог, иже не даде внести мерзостей в нашу освященную семью, которая, при помощи Божией и заступлением Царицы сего вертограда, не знает тех злопомнений и заблуждений, коими переполнена наша благословенная Русь, а все до единого единым чистым духом и усты прославляют Распятого за ны и умоляют Его о мире всего православного мира…» Эти слова были записаны русским паломником Н. Черкасовым и опубликованы в книге «Глас с востока о святых местах Афона и Иерусалима».