История русского драматического театра

Отроки с учителем и халдеи участвовали уже в субботней вечерне, в костюмах и с пальмами и свечами в руках. Но сама драма происходит во время заутрени. Тут учитель подходит к святителю и говорит: «Благослови, Владыко, отроков на уреченное место представити», на что святитель, благословляя его, скажет: «Благословен Бог наш, изволивый тако». Затем учитель связывает отрокам руки и отдает их халдеям, приводящим их к печи. Тогда происходит такой разговор:

П е р в ы й х а л д е й. Дети царевы!

В т о р о й х а л д е й. Царевы!

П е р в ы й. Видите ли сию пещь, огнем горящу и вельми распаляему?

В т о р о й. А сия пещь изготовлена вам на мучение.

А н а н и я. Видим мы пещь сию, но не ужасаемся, есть бо Бог наш на небеси, Ему же мы служим, Той силен изъяти нас от пещи сея.

А з а р и я. И от рук ваших избавить нас.

М и с а и л. А сия пещь будет не нам на мучение, но вам на обличение.

Затем отроки поют: «И потщися на помощь нашу, яко можеши хозяй», преклоняются перед святителем и получают от него свои свечи. Учитель развязывает их поочередно. Халдеи ведут новый диалог:

П е р в ы й х а л д е й. Товарищ!

В т о р о й х а л д е й. Чево!

П е р в ы й. Это дети царевы?

В т о р о й. Царевы.

П е р в ы й. Нашего царя повеления не слушают?

В т о р о й. Не слушают.

П е р в ы й. А златому телу не поклоняются?

В т о р о й. Не поклоняются.

П е р в ы й. И вкинем их в пещь?

В т о р о й. И начнем их жечь.

Потом халдеи вводят отроков в печь и затворяют в печи дверь. Протодьякон, певчие и отроки начинают седьмую песнь, в то время как горн под печью начинает «раздымать», и «начнут халдеи ходити около пещи, и угрожают того, кто под пещию раздымает горн, а промеж собой сходят, примериваются пальмами и мечут травою на пещь и под пещь», а по московскому уставу – также «на пещников и на люди», вообще «палят зело около пещи». По окончании песни отроки поют: «Иже обрете о пещи халдействей». Протодьякон с своего места кричит: «Ангел же Господень сниде купно с Азарииною чадью в пещь, и отъять пламень огненный от пещи, и сотвори среде пещи яко дух хладен и шумящ». При последних словах ключарь спускает ангела в пещь. Отроки повторяют «Ангел же Господень» и поклоняются ему до земли. Халдеи говорят между собой:

П е р в ы й х а л д е й. Товарищ!

В т о р о й х а л д е й. Чево?

П е р в ы й. Видишь ли?

В т о р о й. Вижу.

П е р в ы й. Было три, стало четыре, а четвертый грозен и страшен зело, образом уподобися Сыну Божиему.

В т о р о й. Как он прилетел, да и нас победил?

(При этом они стояли «с унылыми опущенными головами».)

П р о т о д и а к о н. Тогда тии трие, яко единеми усты пояху и благословяху, и славяху Бога, в пещи глаголюще: Господа пойте и превозносите Его вовеки.

О т р о к и, крестясь и положив по три поклона, брали ангела – Анания за правое крыло, Мисаил за левое, а Азария – за правую ногу и трижды ходили кругом в пещи.

П р о т о д и а к о н. Благословен еси, Господи Боже, Отец наших препетый и превозносимый вовеки.

О т р о к и повторяли то же.

Затем шла 8 песнь канона. Наконец, при словах протодьякона «благословите трие отроцы», ангел снова с громом спускался в пещь, отчего халдеи падали на колени, а отроки пели тот же стих и обходили пещь еще раз. Когда песнопение оканчивалось, первый халдей с поклонами говорил архиерею: «Владыко, благослови Ананию кликати».

Е п и с к о п (благословлял его рукою).

П е р в ы й х а л д е й (сняв шапку). Анания, гряди вон из пещи.

В т о р о й х а л д е й. Чего стал, поворачивайся, не имеет вас ни огонь, ни поломя, ни смола, ни сера.

П е р в ы й х а л д е й. Мы чаяли – вас сожгли, а мы сами сгорели. (Они вели Анания к архиерейскому месту.) – Гряди, царев сын.

Так выходили из пещи все три отрока и с халдеями направлялись в алтарь. Далее многолетствовали царю, и этим чин оканчивался.