История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II

Разумеется, движение декабристов было неоднородно и отличалось разнообразием и программ, и духовных типажей. Среди участников тайных обществ немало было беспечных, незрелых, случайных людей. Но рядом с ними были блестящие мыслители, герои войны 1812 года, гвардейские офицеры, отдавшие свою жизнь ради служения высоким идеалам. Также сильно различались и программы декабристов: более либерального, «рыхлого» и умеренного Северного общества (программой которого была Конституция Никиты Муравьёва) и более радикального и мощного Южного (его программой была «Русская Правда» Павла Пестеля). Всех декабристов объединяла идея немедленной отмены крепостного права и ограничения самодержавия. Все считали средством для достижения целей военный переворот (казалось, что он способен избавить Россию и от ужасов новой крестьянской «пугачёвщины», и от ужасов якобинского террора). Однако, если «северяне» планировали немедленный созыв Учредительного Собрания, которое решит дальнейшую судьбу России, то Пестель выступал приверженцем революционной военной диктатуры, которая в течение ряда лет будет «готовить» страну к «свободе». Если Никита Муравьёв предполагал освобождение крестьян из-под крепостного ига без земли, введение конституционной монархии, превращение России в децентрализованную федерацию земель и неуклонное соблюдение всех демократических свобод (слова, совести, собраний), то Пестель, напротив, желал обеспечить крестьян частью земли без выкупа (за счёт конфискации излишков земли у самых богатых помещиков; впрочем, с сохранением и частной собственности на землю), предлагал введение республики и жёсткого авторитарного, полицейски-централизованного режима (с насильственной русификацией и обращением в православие всего населения, гонениями на евреев и кавказцев, запретом тайных обществ (!)) и серьёзным ограничением прав и свобод человека.

Нередко историки рассматривают восстание декабристов как последний (и неудачный) дворцовый переворот. И в самом деле, многие черты роднили декабрьское восстание 1825 года с предшествующими дворцовыми переворотами: ситуация междуцарствия и отказа от присяги нежелательному монарху, решающая роль гвардии, заговор среди офицеров… Однако впервые в русской истории (со времён «верховников» в 1730 году) речь шла не о дворцовой интриге и не о корыстных интересах группы лиц, а о смене исторического вектора развития страны, о продуманной программе, об участии сотен людей, рискующих жизнью не из корысти, а из высоких идейных соображений, и несколько лет целенаправленно участвующих в работе тайных обществ.

Уже не один смелый Радищев, а сотни людей бросили дерзкий вызов Империи. Выведя утром 14 декабря 1825 года к Медному Всаднику в Петербурге три тысячи солдат с тридцатью офицерами, отказавшимися подчиняться новому императору Николаю I, декабристы заложили основание новой славной революционной традиции. Их кровь – кровь героев, расстрелянных картечью на площади и повешенных позднее по суду, – легла в основу прекрасного революционного Мифа, как то евангельское зерно, которое умирая, даёт колос. «Ах, как славно мы умрём!» – говорил друзьям К.Ф. Рылеев – пылкий поэт-декабрист. Немое доселе, российское общество обретало свою речь. Восстание в Петербурге было расстреляно, восстание Черниговского полка на Украине в декабре 1825 – январе 1826 года также было подавлено картечью. По делу над декабристами – первому политическому процессу в истории России! – было привлечено 579 человек, на суде – 121 человек. Пятеро декабристов были повешены 13 июля 1826 года (Павел Пестель, Пётр Каховский, Кондратий Рылеев, Сергей Муравьёв-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин), около ста человек сосланы в Сибирь, девять – в солдаты на Кавказ, двумстам солдатам дали тысячу ударов палками, четыре тысячи гвардейцев были отправлены на Кавказ. Наступила николаевская реакция, – эпоха всеобщего пессимизма, уныния, робости, гонений на всё живое, эпоха, столь ярко и мрачно описанная Лермонтовым в его «Думе». Однако пример декабристов не был забыт, их голос был услышан и подхвачен.