История Русского народа от потопа до Рюрика

Может быть, цель и оправдывает средства, но средства эти не делают мидянам чести. Презрев закон гостеприимства, столь чтимый на Востоке, убив у себя в доме союзников, они, похоже, возбудили против себя гнев Божий — при следующем царе Мидия стала добычей персов.

Часть уцелевших скифов ушла назад, на Северный Кавказ, но другие попытались закрепиться в Каппадокии, перейдя под покровительство лидийского царя Алиатта, отца широко известного по поговорке Креза^{314}. Эту историю также передает Геродот, и его рассказ несколько по-иному освещает столь печально для скифов закончившуюся мидийскую пирушку.

«Орда мятежных скифов-кочевников переселилась в Мидийскую землю. Царем же мидян в то время был Киаксар, сын Фраотра, внук Деиока. Царь сначала дружественно принял этих скифов, так как они пришли просить убежища, и даже отдал им своих сыновей в обучение искусству стрельбы из лука. Однако по прошествии некоторого времени вышло так, что скифы, которые постоянно занимались охотой и всегда добывали дичь, ничего не убили. Когда они вернулись с пустыми руками, Киаксар (человек, очевидно, вспыльчивый) обошелся с ними весьма сурово и оскорбительно. Получив такое незаслуженное оскорбление от Киаксара, скифы решили разрубить на куски одного из мальчиков, бывших у них в обучении. Затем, выпотрошив, как обычно потрошат дичь, подали на стол Киаксару как охотничью добычу. После этого скифы хотели немедленно бежать в Сарды к Алиатту, сыну Садиатта. Так это и произошло: Киаксар и его гости отведали этого мяса, а скифы отдались под защиту Алиатта.

Так как Алиатт, несмотря на требования Киаксара, не захотел выдать скифов, то у лидийцев с мидянами началась война. Пять лет длилась эта война, причем верх одерживали то мидяне, то побеждали лидийцы, и однажды — даже в какой-то ночной битве. Так с переменным успехом продолжалась эта затяжная война, и на шестой год во время одной битвы внезапно день — превратился в ночь. Это солнечное затмение предсказал ионянин Фалес Милетский, и даже точно определил заранее год, в котором оно и наступило. Когда лидийцы и мидяне увидели, что день обратился в ночь, то прекратили битву и поспешно заключили мир»^{315}.

Необходимо отметить, что этот эпизод произошел уже после расправы над захмелевшими скифами, то есть, сама предательская расправа мидян над союзниками-скифами не могла быть вызвана убийством мальчика. И все же, если поверить словам Геродота, вспыльчивость Киаксара не идет ни в какое сравнение с коварством и злобой скифов, которые хладнокровно накормили отца мясом ребенка.

Но здравый смысл заставляет усомниться в подлинности переданных Геродотом фактов. Во-первых, скифы мятежниками не были. Во-вторых, простым охотникам царских детей на воспитание не дают, во всяком случае, они не живут с ними постоянно. В-третьих, даже убив мальчика, охотники не могли бы его приготовить и подать на стол царским гостям, если они по совместительству не были поварами, лакеями и стольниками. И, наконец, в-четвертых: не обезумел же Киаксар, чтобы после расправы над скифскими вождями доверять своих детей скифам.

Следует сделать вывод, что мальчики (а скорее, один мальчик) были заложниками у скифов, подтверждающими некие союзнические обязательства мидийского царя по отношению к ним. После вероломного убийства своих вождей скифы казнили заложника и отправили его тело отцу. В ином случае Алиатт не принял бы скифов.

Кстати, на поверку царевич мог оказаться вовсе и не мальчиком, а юношей или взрослым мужчиной — Киаксар к тому времени был уже в годах и не тянул на молодого отца. Царствовал он 40 лет (625–585 гг. до Р.Х.) и во время описываемых событий (591–590 гг. до Р.Х.) уже тридцать пять лет был на престоле, да и воссел на него, видимо, не ребенком, так что было ему лет 55–60, а сыновья его сами уже могли иметь детей.

Может быть, случай с оскорбленными охотниками и имел место в истории, но едва ли ему можно придавать такое значение, какое приписывает Геродот. Да и инсинуации насчет «наглых» «бесчинствующих» скифов тоже оставим на совести «отца Истории». Ведь никому не нравится, когда с тебя собирают дань. И память о налоговом инспекторе остается соответствующей.

В целом же, по поводу скифского похода в Азию можно предположить, что он имел целью, конечно, не месть киммерийцам, а попытку закрепиться на своей исторической родине, в Каппадокии-Хеттии. Дважды скифы приходили туда, и оба раза не смогли удержаться. В войне между мидянами и лидийцами скифы оказались единственными проигравшими: граница между Мидией и Лидией прошла по реке Галис и вся Каппадокия отошла к жаждущему скифской крови Киаксару.

И скифам пришлось уйти на север, в Причерноморье. На календаре был май 585 года до Р.Х.

Глава 29 ПРИШЕДШИЕ ОТ РАЙСКОЙ ГОРЫ