История русского романа. Том 1

Ариосто и Сервантес создали классические произведения, каждое из которых по — своему запечатлело целую эпоху — переход от феодализма средних веков к новому, буржуазному обществу; в самом юморе, которым проникнуты их произведения, они выразили свое отношение к изображаемой эпохе. Именно это имеет в виду Гоголь, когда подчеркивает, что тот и другой сжились со своей мыслью, что она приобрела у них «обдуманную, строгую значительность». Полно глубочайшего смысла и то, что Гоголь объединяет поэму Ариосто и роман Сервантеса в общем их понятии— «малый вид эпопеи». Для него оба произведения — эпические поэмы: «Неистовый Роланд» — поэма в стихах; «Дон — Кихот» — поэма в прозе.

В силу неравномерности социального и художественного развития человечества творческий опыт Сервантеса оказался гораздо ближе Гоголю, чем французский и английский роман XVIII века, представляющий классическое выражение «буржуазного эпоса».

«Мертвые души» и «Дон — Кихот» впервые сопоставил Белинский.[546] Эти два произведения он сопоставляет в споре с К. С. Аксаковым — споре, в центре которого стоял вопрос о жанровой природе «Мертвых душ». К. С. Аксаков объявил, что «Мертвые души» не роман, а эпическая поэма, возрождающая древний, гомеровский эпос. Он ссылался при этом не только на полноту картины жизни в «Мертвых душах», но и на своеобразие гоголевского юмора, который будто бы примиряет читателя с действительностью. Подобного юмора, уверял он, не знает ни одна европейская литература. Возражая К. С. Аксакову, критикуя его созерцательно — реакционную трактовку гоголевского юмора, Белинский писал: «Константин Аксаков говорит еще, что такого юмора он не нашел ни у кого кроме Гоголя: вольно же было не поискать — авось либо и можно было найти. Не говоря уже о Шекспире, например, в романе Сервантеса Дон Кихот и Санчо Пансо нисколько не искажены: это лица живые, действительные; но, боже мой! сколько юмору, и веселого и грустного, и спокойного и едкого, в изображении этих лиц!» (Б, VI, 429).

Герой Сервантеса — человек возвышенный и благородный, а в окружающей его действительности господствует пошлость. Это противоречие делает образ Дон — Кихота трагическим. Но герой Сервантеса не видит, что его окружает пошлая действительность: он населяет ее призраками своего воображения. Так сливается в образе Дон — Кихота трагическое с комическим.

У Сервантеса слияние трагического с комическим отразило реальное противоречие эпохи Возрождения, — то обстоятельство, что оборотной стороной исторического прогресса явилась буржуазная проза и пошлость жизни.

У Гоголя нет трагического героя. Главный герой поэмы — Чичиков, «человек гениальный в смысле нлута — приобретателя, но совершенно пустой и ничтожный во всех других отношениях» (Б, VI, 427). Лица, с которыми он так или иначе сталкивается, все до единого отмечены неизгладимой печатью ничтожества и пошлости. Но трагическое нашло свое выражение и в «Мертвых душах», хотя оно имеет здесь другой источник.

Гоголевская поэма, как известно, раскрывает внутреннее противоречие между подлинной сущностью нравов, господствовавших в дворянском обществе, между их эгоистическим, своекорыстным и низменным содержанием и их внешней формой, набрасывающей покров добропорядочности и благопристойности на любое проявление низости и подлости. Художественным средством выражения этого противоречия служит беспощадная ирония, уничтожающий, убийственный смех. Несоответствие между внутренней пошлостью жизни и ее внешними покровами, разоблаченное в «Мертвых душах», отразило реальное противоречие эпохи, которое состояло в том, что крепостное право и связанные с ним отношения еще существовали, но исторически уже настолько изжили себя, что их обреченность становилась очевидной даже заинтересованным сословиям — дворянству и чиновничеству.

Гоголь не ограничился задачей раскрыть разрыв между подлинной сущностью господствующих нравов и их внешней формой. Великое историческое и художественное значение «Мертвых душ» определяется тем, что дворянско — чиновничье общество сопоставлено в поэме с лирическим образом народа, выражающим сущность национального русского характера.

Понятие национального характера у Гоголя не является простым и однозначным. Сословные характеристики русского человека как в художественных произведениях Гоголя, начиная с «Вечеров на хуторе» и кончая первым томом «Мертвых душ», так и в его письмах и публицистических высказываниях 30–х годов, глубоко различны не только по содержанию, но и по самому принципу оценки. Всё, что разоблачает и осуждает Гоголь в помещике и чиновнике, он относит к сословной их сущности. А в образах людей из народа он обличает только то, что является результатом порабощенного состояния крестьянства.