История русского романа. Том 1

Уже в первой части романа автор показал на судьбе Негровых трагедию опошления и нравственной погибели, не осознанную, однако, носителями этого процесса. Как мы видели выше, Герцен прямо указал на принадлежность Негровых к помещичьему сословию как на источник их неразумной, паразитической и эгоистической жизни, жизни, ведущей к постепенной гибели в них человеческого. Но трагическое в русской жизни, по Герцену, заключается не только в подобном бессознательном опошлении, которое переплетено с комическим, уродливым, безобразным, злым, что гениально показал уже Гоголь в «Мертвых душах». Герцена занимает другой род трагического — трагическое, заключенное в пробуждении общественного самосознания личности, ее высоких стремлений, исканий и идеалов, которое ведет человека к безысходным столкновениям с неразумной действительностью. Такова почва страданий и гибели Бельтова, Круциферских, Крупова. Как говорил Горький, Герцен «понимал, что веками накопленное презрение к человеческой личности, созданное рабством, необходимо должно было вызвать борьбу за индивидуальность, за свободу личности прежде всего».[837] Этот процесс пробуждения личности, осознания ею своих прав на самостоятельность и свободу, выразившийся со всей силой в образах Бельтова и Любоньки, был мучительным, а потому он и завершился в романе Герцена трагически. Здесь трагическое вызывает уже не снисхождение автора (как в изображении Негровых, Карпа Кондратьича), а сострадание и скорбь. Трагическое в данном случае связано не с безобразным и злым, а с прекрасным и возвышенным, выражает идеал автора.

Таким высоко трагическим лицом в романе «Кто виноват?» является прежде всего Владимир Бельтов, вступивший в прямой конфликт с окружающей обстановкой. Герцен показал силу и слабость своего героя, обрисовал его историческое место в общей цепи поступательного развития жизни. Вместе с тем в изображении этого героя обнаружилась сила и слабость самого автора, противоречивость его идейной позиции, расхождение Герцена — дворянского революционера — с Белинским в понимании многих проблем современной им жизни. Не разночинец в его драма-

тических отношениях с обществом Негровых стал сердцевиной романа, а «лишний человек» из дворян в его трагическом разобщении с российской действительностью занимает прежде всего Герцена — романиста. И автор в конце романа опоэтизировал этого героя, который оказался, по словам Белинского, «подле бедного Круциферского настоящим колоссом подле карлика».[838] Такой поворот в сюжете романа, совершившийся при переходе от первой его части ко второй, противоречил объективным тенденциям развития русской жизни 40–х годов, говорил о связях Герцена с традициями дворянской революционности. Поэтому этот поворот не мог не вызвать решительных возражений Белинского. В 40–е годы Герцен был, как об этом говорит В. И. Ленин, «демократом, революционером, социалистом».[839] И это нашло свое отражение в идеях романа «Кто виноват?», во всей той художественной концепции жизни, которая воплощена в нем, хотя для понимания особенностей этой концепции важно учесть, что в 40–е годы автор романа еще «не видел революционного народа и не мог верить в него».[840]

Автор «Дилетантизма в науке» утверждал, что человеку «мало блаженства спокойного созерцания и видения; ему хочется полноты упоения и страданий жизни; ему хочется действования, ибо одно действование может вполне удовлетворить человека» (III, 69). У Бельтова уже пробудилось сознание своих прав, стремление к активному социальному дей- ствованию. Этим Бельтов отличен от Онегина и Печорина. Герцен считает, что у поколения Бельтовых появляется настойчивое и мучительное желание действовать ради общества, ради человека. Стремление к общественной деятельности присуще им как внутреннее влечение, как вполне естественное желание сильной, талантливой и «пламенной натуры» выразить себя в «гражданской деятельности»[841] (IV, 106), раскрыться для других.