История русского шансона

С Володей Высоцким я познакомился в 74-м году, — продолжает монолог Бальчев. — Я исполнял его песни, и когда он узнал об этом, то решил послушать. Так мы и сблизились. Я со своим гитаристом участвовал в одной из последних записей Высоцкого у него дома. Это была песня «Конец войны» для «Места встречи изменить нельзя», которая, к сожалению, не вошла в фильм.

У Володи никогда не водилось денег. Он все время жил в долг. Не имея за душой ни гроша, ему удавалось производить впечатление состоятельного человека. Когда Володя умер, у него остался долг в 28 тысяч рублей. Супруге Высоцкого пришлось тогда продать новый «Мерседес» Володи, чтобы выплатить нужную сумму. За день до его смерти, 23 июля, мы с Володей встретились в ВТО. Он очень хотел есть. Надо заметить, что в то время Володя был малопубличен, практически не посещал рестораны, спал по три часа в сутки, много работал. Поэтому его появление в ВТО вызвало бурную реакцию со стороны посетителей. Как назло, в ресторане тогда царила невероятно пьяная атмосфера. Наш столик сразу окружили какие-то люди. Все хотели выпить с Володей. Я разгонял народ как мог. Когда мы вышли на улицу, Высоцкий был уже изрядно выпившим и попросил меня довезти его до дома.

…У него была с собой целая пачка денег. И мне показалось, что он от них пытался избавиться, отдать… Как будто предчувствовал… В ресторане он обращался к нам: «Тебе деньги нужны? Я могу дать!» Я отвез Володю домой. Больше я его не видел…

В июле 1979 года мы закрылись навсегда. За год до Олимпиады в органы поступило негласное распоряжение — проверить все злачные места. Наше заведение значилось первым в том черном списке.

Второе июля — этот день я запомнил на всю жизнь. В ту ночь к нам съехалась вся Москва — гуляли архитекторы, космонавты, актеры, режиссеры, писатели, элитные проститутки со своими зарубежными супергостями. В третьем часу ночи в ресторан ворвалась группа сотрудников КГБ с собаками. Прозвучала команда: «Всем оставаться на своих местах!» На столики поставили таблички с номерами и стали фотографировать гостей. Покинуть заведение мог только тот, кто предъявил документ. Остальных отправляли в Красногорское УВД. После этого случая директор ресторана принял решение расформировать ансамбль. Меня тогда таскали в органы, в областной ОБХСС, допрашивали, сколько денег удалось заработать.

Через некоторое время мы перебрались в кафе «Спортивное». Работали до часу ночи. Деньги с клиентов за меня брал мой приятель Миша Катаманин. Он теперь известный чикагский миллионер. Однажды я давал концерт в честь приезда Алена Делона. Собрался весь столичный бомонд. Во втором часу ночи в заведение ворвались менты. Слава богу, Делон к тому моменту уже покинул кафе. Несчастный Катаманин был вынужден проглотить доллары, которые получил от гостей. Самое интересное, что руководил той облавой мой школьный приятель. Поэтому меня единственного отпустили.

До меня доходили слухи, что одну из таких облав устроила супруга Михаила Звездинского. Почти за месяц до этого, 8 марта, прямо на своем ночном концерте он был арестован. И как мне рассказывала известная светская тусовщица по имени Дюльбара, бывшая стюардесса, которая одевала пол-Москвы в заграничные шмотки, облаву у меня на концерте была устроена с подачи жены Звездинского. Мол, Мишу посадили, а Кипа останется в шоколаде?! Но Миша-то «гулял» широко, на его «ночники» попадали случайные люди — всякая шушера. И поэтому после ареста на Звездинского многие показали, что давали ему деньги, — в результате он получил восемь лет. А у меня была проверенная аудитория, и меня не «заложил» ни один человек. Однако с «ночниками» пришлось распрощаться навсегда…