История русского шансона

Любители, как говорится, «старого блата» в последние годы были замечены за реализацией совместных проектов: кидают клич в Интернете, собирают деньги, обговаривают репертуар и организуют запись очередной «легенды жанра». Короткое время копией владеет узкая группа спонсоров, а потом всемогущая сеть вырывает, высасывает эксклюзив из рук, начинаются ссоры, склоки и так до следующего проекта. Но главное — очередной концерт, сделанный в традиции, остается. Правда, ни один из подобных экспериментов не произвел фурора. То ли герои былых времен уже не те, то ли продюсеры подкачали. А может, время еще не пришло, чтоб оценили современники «души прекрасные порывы».

Шансон live

Впрочем, есть и успешные примеры работы на старом репертуаре. Лучшими образцами в этом направлении являются, на мой взгляд, проекты Гарика Осипова (в прошлом — создателя культовой радиопрограммы «Трансильвания беспокоит», известного под псевдонимом «Граф Хортица»): «Еще раз о черте» с ансамблем «Родители молодых» и альбомы из серии «Я не Шеваловский». Гарик таки знает, как надо петь старый добрый «блат».

Борется с ним за пальму первенства столичный музыкант Юрий Куплетный (Куликов).

Вообще-то Юра — профессиональный пианист. В 90-е он ежевечерне играл в «Пьяно-баре» на Тверской и, говорят, что опальный ныне олигарх Борис Березовский специально захаживал туда «на огонек» послушать игру (и песни) Куплетного.

В 2000 году, в Петербурге, еще один поклонник таланта Аркадия Северного Слава Шалыгин собрал ансамбль «Ля минор», начал записывать песни из репертуара «Короля» и другие шлягеры городского фольклора и авторские стилизации. Сыгранная большим коллективом музыкантов, «одесская» песня звучит очень бодро, зазывая в танец и маня к запотевшей рюмахе.

^{Группа «Ля-минор». Третий слева — создатель команды Слава Шалыгин, первый слева — старейший участник коллектива баянист Саша Ежов.}

Ребята быстро обрели поклонников, причем особым успехом они пользуются среди интеллектуальной молодежи, завсегдатаев столичных клубов «ОГИ» и «Билингва», а также в Европе, где русский блатняк прокатывает за фолк-музыку.

Эти две группы — «ортодоксов» и «реформаторов» — движутся параллельными путями и, вполне вероятно, что в разных направлениях. Но вот парадокс: радио «Шансон» одинаково легко воспринимает и тех и других. Если это сделано качественно и нравится людям, то будет в эфире, а клановые дрязги никого не интересуют.

На других площадках, куда интеллигентным юношам в очках лучше не приходить (шучу, конечно), — типа трактира «Бутырка», ресторана «Альпийская галка» и в иных скромных залах — звучит другая песня. Там собираются шансонье, чье творчество пока варится в собственном соку: его знают коллеги, друзья и сотня-другая поклонников.

Это так называемый «второй», а может, и «третий эшелон».

Чем больше сливается жанр с эстрадой, чем больше требований предъявляет к аранжировке, тексту и внешности, тем сложнее им, начинающим, пробиваться. А жаль. Ведь на протяжении всей истории жанр прорастал из народной среды и, на мой взгляд, там и сегодня можно отыскать настоящие природные «золотники».

^{Поющий поэт Владимир Шиленский.}

Могучий, прежде всего поэтический талант несет в себе творчество «поющего поэта» Владимира Шиленского. Это — ювелир слова, которому по силам работать в разных жанрах, оригинально подавать самые банальные темы, находить блестящие метафоры.

Вы только послушайте:

Покраснели на осинах парики,
Сколотили журавли последний клин,
Я живу теперь в мансарде у реки —
Пью вино, смотрю в окно или в камин.

А в окошке — иностранное кино,

А в камине пляшет пьяный арлекин,
Прилетает черный ворон на окно,
Пахнет снегом серебристый кокаин.

Осень в Париже, кофе глясе,

Мокрые крыши, «о шан’з элизе» —
Глуше и глуше памяти сон —
Женщина в душе картавит шансон.

Эй ты, ворон, что расселся — ну-ка, кыш,

У меня дела в порядке — экстра-люкс.
Я допью вино, спою «шумел камыш»,
А потом достану ствол и застрелюсь.

Или «Изумрудная цыганочка»: