История Русской армии. Часть 3. 1881–1915 гг.

В войсках существовала солдатская словесность, но не было заведено словесности офицерской. Между тем роль офицера в стране чрезвычайно возросла с введением всеобщей воинской повинности – и чем дальше, тем росла все больше. Офицер был главной опорой русской государственности, живым воплощением русской совести. Его надо было ориентировать политически, не оставлять его в потемках. Офицерская работа – это работа в первую очередь миссионерская. Духовенство учреждало миссионерские курсы для подготовки борцов с неверием и сектантством. Такие же курсы, но политического характера, надлежало учредить для офицеров. Этого сделано не было – и в 1917 году русское офицерство, политически не ориентированное и вследствие этого растерявшееся, не сумело овладеть положением. Сплочение воедино и политическая ориентировка офицерского корпуса стала насущнейшей из всех задач. Однако правительство эту задачу проглядело и не сумело сделать ни одного вывода из грозного предупреждения, данного ему в 1905 году.

Глава XIV. От Портсмута до Сараева

Внутренняя политика России во вторую половину царствования императора Николая II

Подробное исследование явлений внутренней и внешней политики Российской Империи и их причин завело бы нас слишком далеко за рамки настоящей работы. Мы вынуждены ограничиться поэтому только кратким их синтезом за период от Портсмутского мира до Сараевского взрыва. За отправную точку этого периода между двух войн следует принять манифест 17 октября 1905 года о народном представительстве, исторгнутый у Императора Николая II новопожалованным (за Портсмут) графом Витте и великим князем Николаем Николаевичем. Это народное представительство воплотилось весною следующего, 1906 года в Государственной думе, избранной не по профессионально-деловому признаку, а по партийно-политическому, подобно существовавшим в то время в Европе парламентам, где несколько десятков идеологов – большей частью профессоров и адвокатов – имели претензию представлять десятки миллионов земледельцев и ремесленников.

Эта первая Дума собралась в апреле 1906 года, но оказалась настолько анархической, антигосударственно настроенной, что ее пришлось в спешном порядке распустить. Члены распущенной Думы собрались в Выборге и оттуда обратились к русскому народу с воззванием не давать рекрутов, не платить налогов и не выполнять правительственных распоряжений, то есть призывом к гражданской войне. Позорного выборгского воззвания постыдился бы всякий европейский парламентарий. Столь же русофобской и антигосударственной оказалась и вторая Дума 1907 года. Лишь в 1908 году[81], когда революционный угар начал идти на убыль, удалось избрать сколько-нибудь государственно мыслящую третью Думу, уступившую в 1912 году место четвертой. На этом опыт русского парламентаризма и закончился – пятой Думы так и не было.

Дума выдвинула много хороших ораторов, но ни одного государственного человека. Участие ее в управлении государством было очень ограниченным. Правительство продолжало комплектоваться представителями сановного мира и не было ответственно перед Думой. Эта последняя превратилась, таким образом, как бы в огромный клуб всероссийской оппозиции, по камертону которого шло почти что целиком все русское общество.

О настроениях русского общества мы уже упоминали. Жестокая его война с правительством, которая, собственно, и составляла все содержание внутренней политики России, чрезвычайно обострилась на рубеже 90-х и 900-х годов. Очагами и цитаделями борьбы общества, борьбы антиправительственной по форме, антигосударственной по существу, стали университеты и земства. Установка их в период, предшествовавший вспышке 1905 года, была радикально-демократической чем дальше, тем все более с революционным оттенком. К этим двум очагам прибавился третий – фабрично-заводской. Требования рабочих, добивавшихся элементарной социальной справедливости, носили вначале чисто профессиональный характер, чуждый всякой политики. Но Императорское правительство, испытывавшее какой-то слепой страх перед социалом, усмотрело в этом только крамолу. Оно отбросило русский рабочий класс в стан проповедников марксизма, и он вступил на путь революционно-социалистический. Это было едва ли не самой большой ошибкой правительства Императора Николая II. Русские рабочие составили самую активную, сплоченную и озлобленную из оппозиционных групп.