История Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881

8 ноября 1831 года состоялся высочайший указ о переименовании Новгородских военных поселений в округа пахотных солдат. Округа эти больше не считались принадлежащими полкам, поселенные батальоны и роты расформированы и наименованы волостями и селами, жители переведены на крестьянское положение, быт их изъят из ведения начальства, они опять могли вести хозяйство и строиться по своему желанию («связи» отведены под постой войск). «Рассолдаченное» население несло рекрутскую повинность на общих основаниях (желающие могли определяться не в очередь на 15 лет вместо 25). Детей больше не отбирали в кантонисты, куда подлежали отдаче лишь дети нижних чинов действительной службы. В бывших округах 1-й гренадерской дивизии оставлены лишь поселенцы 1-го карабинерного полка, единственного, не принявшего участия в бунте, и особенно благонадежные люди других полков, а также прослужившие свыше 20 лет.

Пахотные солдаты были в общем приравнены к казенным крестьянам, но обязывались 3 дня в неделю работать на общественную пользу, заготовляя хлеб и фураж для расквартированных в их округах войск.

В 1832 году в южных поселениях эскадроны были отделены от действующих и резервных и подчинены начальникам дивизий, а в 1836 году и вовсе изъяты из ведения военного начальства. В том же 1836 году в округа пахотных солдат были обращены военные поселения Могилевской и Витебской губерний.

По посещении Кавказа Николаем I в 1837 году там решено было учредить военные поселения в областях, смежных с непокорными горскими племенами, селить там семейных солдат и дать им наделы по 15–20 десятин и различные льготы, аналогичные в общем таковым же пахотных солдат. Сыновья их по достижении 20 лет становились в строй кавказских полков. Атмосфера Кавказской армии всегда была чужда доморощенной пруссачине, мертвящему шаблону и очковтирательству — и эти поселения, разумно и целесообразно организованные, явились надежной защитой от горцев. Постепенно они были причислены к кавказским казачьим войскам.

Когда император Александр II вступил на престол, он упразднил батальоны кантонистов и отправил одного из своих флигель-адъютантов полковника Столыпина ревизовать округа пахотных солдат. Столыпин нашел население этих округов совершенно обнищавшим, так как для обслуживания нужд расквартированных там войск требовалось такое количество земли, что на собственное обзаведение оставалась либо неудобная земля, либо совершенно недостаточные участки. Тогда в 1857 году состоялся указ об упразднении округов пахотных солдат, чем окончательно искоренено это сорокалетнее зло.

Так закончилась прекрасная мечта Александра I облагодетельствовать русскую армию устройством ее на прусский образец. Система Шарнхорста (знаменитая Krümpersystem), безусловно, имела свои достоинства, но необходимым условием для ее осуществления был короткий срок службы, как то имело место в ландвере — отнюдь не 25 лет, как то было у нас. Прусский же ландверман два месяца в году был солдатом, но солдатом настоящим, не отвлекаемым от военных занятий никакими хозяйственными нуждами, а остальные 10 месяцев был крестьянином, но опять-таки настоящим крестьянином, не обязанным маршировать под барабан за плугом, а живущим в своем отцовском доме и занимающимся хозяйством, как то сам найдет целесообразным. У нас же военный поселенец не был ни тем ни другим — поселяемый солдат переставал быть солдатом, но не становился крестьянином, а «осолдаченный» землепашец, переставая быть крестьянином, настоящим солдатом все же не становился. Эти люди были как бы приговорены к пожизненным арестантским ротам: с 7 лет — в кантонистах, с 18 — в строю, с 45 — «в инвалидах». Они не смели отступить ни на йоту от предопределенного им на всю жизнь казенного шаблона во всех мелочах их быта, их частного обихода. Перенимая пруссачину, мы «перепруссачили». Немецкая идея, пересаженная шпицрутенами в новгородские суглинки и малороссийский чернозем, дала безобразные всходы (и еще более безобразные результаты получатся затем от пересаживания на русскую почву немецкого материализма и немецкого марксизма).