История Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881

11-й гренадерский Фанагорийский (с 1785 по 1790 г. название Фанагорийского носил Малороссийский гренадерский полк, участвовавший под этим именем в Рымникской битве. Таким образом, Фанагорийцы Рымника и Фанагорийцы Измаила — два различных полка);

10-й пехотный Новоингерманландский (1790 г.); лейб-гвардии Павловский (сформирован в 1796 г., но уже в царствование Павла I, получив имя государя, как Гренадерский Павловский, с 1813 г. — лейб-гвардии Павловский);

2-й лейб-гусарский Павлоградский (1764 г. — Днепровский пикинерный, с 1783 г. — Павлоградский);

3-й гусарский Елизаветградский (1764 г.);

12-й драгунский Стародубовский (1785 г.);

лейб-гвардии Гусарский (1775 г. — Лейб-гусарский эскадрон, с 1798 г. — полк); лейб-гвардии Казачий (1775 г. — Придворная Донская и Чугуевская команды, с 1798 г. — полк); лейб-гвардии Атаманский (1775 г.);

14-й драгунский Малороссийский (1785 г.);

5-й гусарский Александрийский (1776 г. — Далматский гусарский, с 1790 г. — Александрийский);

6-й драгунский Глуховский (1786 г.);

2-я Ермолова конная батарея (1794 г.);

9-я и 22-я конные батареи (1794 г.);

1-й Московский кадетский корпус (1775 г.);

Павловское военное училище (1795 г. — Императорский военно-сиротский дом, с 1829 г. — Павловский кадетский корпус, с 1863 г. — Павловское военное училище).

Глава 5 Павловские времена

Император Павел Петрович является самым оклеветанным монархом русской истории. Его не оценили современники, не поняло потомство, глядевшее на события глазами современников. В нем видели лишь самодура, сославшего за плохое равнение прямо с вахтпарада в Сибирь Конную Гвардию, деспота, запретившего слово «гражданин», ношение фраков и круглых шляп «как оным безбожным французским режисидам свойственных» — и красившего все шлагбаумы и караульные будки империи под цвет перчаток своей фаворитки.

Не видели, не хотели видеть ни высоко рыцарственной его души, ни доброго и отзывчивого сердца вспыльчивого, но отходчивого императора, ни, самое главное, грустно и ненормально проведенного цесаревичем времени в стороне от трона, почти что в ссылке. Великая Екатерина, бывшая матерью для своей страны, была мачехой для своего сына. Цесаревич Павел в детстве и юности сносил обиды надменных фаворитов, участников ропшинского действа, открыто глумившихся и поносивших память его отца, видел, что с ним не считаются. Жаждая подвигов, полный благородных стремлений, неоднократно просился на войну (славное царствование Екатерины давало много тому возможностей), но неизменно получал отказ… Многое пришлось ему перетерпеть, много выстрадать: в его душе и произошел тот глубокий надлом, что наложил особенный неизгладимый и трагический отпечаток на весь его характер, лишившийся мало-помалу душевного равновесия.

Цесаревич видел всю изнанку (изнанку неизбежную) блестящего царствования своей матери. Его скромный маленький гатчинский двор был как бы протестом против блеска и пышности большого петербургского. Маленькое «гатчинское войско», своего рода потешное, было протестом против екатерининской гвардии и ее порядков. Гатчинские войска состояли из 6 номерных батальонов слабого состава (200–300 человек), 3 кавалерийских полков 2-эскадронного состава (жандармского, драгунского и гусарского — по 150–200 сабель) и 1 артиллерийского батальона (12 запряженных и 46 незапряженных орудий). Всего до 2000 человек. Сюда шли все недовольные и неудачники «большой» армии, а также и ее «сор». По вступлении на престол императора Павла войско его было расформировано, и «гатчинцы» распределены по частям гвардии для ее подтягивания. Император Александр I наградил этих слуг своего отца земельными наделами в Саратовской губернии и званием однодворцев. Суровые и «отчетливые» гатчинские службисты, «фрунтовики» составляли разительный контраст с изнеженными сибаритами, щеголями и мотами «зубовских» времен, лишь для проформы числившихся в полках и проводивших время в кутежах и повесничестве.

Еще в бытность наследником престола Павел I был генерал-адмиралом (он любил флот и понимал морское дело) и гроссмейстером Мальтийского рыцарского ордена (госпиталитов), интересы которого особенно близко принимал к сердцу. Его отец на всероссийском престоле чувствовал себя герцогом Голштинским, а он, вступив на этот престол, чувствовал себя орденским гроссмейстером. Увы, восемнадцатый век не был двенадцатым, и Российская империя не была Иерусалимским королевством…

Переходя к обзору военных реформ императора Павла, упомянем вкратце о его политике.