История русской армии. Том третий

Мы узнали, что в районе Ташкепри собралось у афганцев 1,5 тысячи пехоты и до 2,5 тысячи конницы с восьмью разнокалиберными пушками, половина которых горные. Нам донесли, что афганская пехота воодушевлена, жаждет боя и полна решимости не пустить русских в афганские пределы, а конница, собранная из хазарейцев и джемшидов, ненавидит афганцев и склонна больше к нам, как и пендинцы.

Последние хотели вырезать афганский отряд внезапным на него нападением, но не решились, не получив от нас прямого согласия о поддержке. Англичане же щедро одаривали туземцев деньгами и подарками, и все же случались грабежи их багажа.

Ружья афганские были плохи, много кремневых, пистонных, а скорозарядных не больше десятка. Штыки, пики, шашки и большие кривые ножи составляли холодное оружие. Орудия не имели картечи, а одни ядра. Порох их для ружей и пушек был плох. Обоз составлен из подвод (вьюков) по наряду от жителей, в зачет податей. Довольствие неважное; одежда большей частью своя, туземная, но афганские генералы и офицеры экипированы в английские костюмы. Для того чтобы повлиять на жителей, подозреваемых в шпионаже, афганцы устраивали целые представления, заставляя одних и тех же своих людей вступать в лагерь, будто подошедшее подкрепление.

Комаров получил задание «удалить афганцев за р. Кушку, избегая по возможности кровопролития». Он донес, что за последнее «не ручается», а в частной переписке жаловался, что его «как собаку держат за хвост». Так, ему пришлось, подчиняясь приказу, не спешить прогнать афганцев, пока их было мало, запретить своим войскам пускать в дело первыми оружие, даже если со стороны противника последуют отдельные выстрелы, терпеливо сносить заносчивость афганцев, в случае столкновения и успеха не преследовать противника и не вторгаться в Афганистан, к Герату, и, наконец, не прекращать переговоров, сочетая их с угрозами о разгроме.

Мургабский отряд собрался у Имам-Баба 5 марта, а 7-го и 8-го двумя эшелонами перешел в Аймак-джар, где и простоял до 11 марта в тщетной надежде, что афганцы «попятятся назад». 12-го числа отряд продвинулся к ним еще ближе, в Уруш-душан (в 20 верстах от Ташкепри), а 13-го пошел к Кушке, но остановился лагерем, не доходя до реки 5 верст, «дабы не раздражать афганцев». Наши аванпосты расположились в 2 верстах от Кушки, на линии Кизыл-Тепе и Казачьего бугра. Всего было пройдено за неделю не более 60–65 верст.

При подходе к Кушке два наших офицера Генерального штаба с бугра Кизыл-Тепе рекогносцировали расположение афганцев, а в песках за Мургабом были задержаны афганские разъезды, пытавшиеся следить за нашими передвижениями. Прослышав о большой нужде афганцев в продовольствии и о провозе в их лагерь припасов контрабандным путем, мы выслали в пустыню разъезды и объявили в Мерве и Иолатане, что будем конфисковать такие грузы.

Афганские аванпосты стояли в 0,5–1 версте от наших перед Кушкой и даже за Мургабом. Их лагерь, обнесенный окопами, был за Кушкой, у подошвы бугра Ак-Тепе, на вершине которого стоял наблюдательный пункт с одним орудием. Цепь постов охраняла их лагерь и со стороны Пенде, жителям которого они не доверяли.

При приближении Мургабского отряда вся афганская конница (с двумя пушками) высыпала из-за Кушки и построилась на гребне берега, где тотчас стали рыть окопы. Видя, что мы не думаем нападать, конница ушла за реку, в лагерь, а ее позицию заняла пехотная дежурная часть. С тех пор афганцы уже не оставляли этот берег, совершенствовали окопы и продолжали наращивать свои силы, пока не были сброшены в Кушку боевым нашим ударом.

Если английские офицеры избрали афганцам эту позицию, то это можно расценить как насмешку, потому что она была с большими недостатками. Мургаб разделял позицию пополам, а с бушевавшей из-за половодья Кушкой позиция делилась натрое, считая войска, оставшиеся в лагере и прикрывавшие его от пендинцев. Позиция впереди Кушки была совершенно узка, притиснута к крутому берегу и к единственному мосту, узкому и длинному. Переход вброд бурлившей Кушки был небезопасен. Лучший, т. е. кратчайший и более безопасный, путь шел от левого фланга, который, как выдавшийся вперед, неминуемо должен был подвергнуться атаке. Другой путь, более длинный, пролегал через поселения сарыков и джемшидов за Кушкой.

Следуя своим инструкциям, Комаров начал переговоры через англичан, требуя, чтобы афганцы ушли за Кушку и из-за Мургаба в свой лагерь и там смирно дожидались приговора разграничительной комиссии — кому достанется Пенде. Этих переговоров англичане ждали с таким нетерпением, что вызвали их 13 марта сами, сочинив, будто кто-то из русских начальников желал их видеть.