История русской армии. Том третий

Силы афганцев под командованием Наиб-Салар-Тимур-шаха превосходили нас втрое: 4700 человек (три батальона, 26 сотен) и восемь орудий с 200 человек прислуги. Да ожидалось до 1000 сарыков.

Численность пехоты

Батальон

Кабульский — 600

Кандагарский — 600

Гератский — 700

Итого: 1900

Численность кавалерии

Полк

Кабульский — 600

Гератский — 600

Сводный из Балха, Хезаре и Фирузкуев — 600

Джемшидский — 400

Сводный (разный) — 400

Итого: 2400

^{План Таш-Кепринского боя 18 марта 1885 г.}

Афганская пехота и артиллерия были с ночи в окопах, аванпосты их были сняты, а конница построилась огромной колонной на левом фланге. И все же расположение их было на командующем гребне у самого обрыва в долину Кушки.

Было сыро, пасмурно, моросил холодный дождь вперемешку со снегом. Это не благоприятствовало боеспособности афганских кремневых и пистонных ружей, дававших постоянные осечки; тяжелая кожаная, подбитая гвоздями, обувь афганской пехоты поминутно застревала в липкой грязи и слетала с ног.

Темнота долго скрывала противников друг от друга. Первой нарвалась на противника наша конница; она, поднимаясь на Ташкепринское плато, как раз вышла против конницы противника, шагах в 500 от нее: 500 человек против 2600. Недаром пленные афганцы говорили: «Вашей конницы мы не боялись, она была как муха против нашей». Увидав наших, Наиб-Салар, гарцующий на серой лошади впереди афганской конницы, крикнул: «Подвизайтесь во славу Божью!» Афганцы отвечали громкими криками: «Алла!»

Алиханов, полагая, что за этим последует ураган конной атаки с места, и видя, что конница противника начала двигаться, быстро выстроил фронт и спешил казаков. К ним примкнуло около 20 туземцев с ружьями, а прочие джигиты остались с саблями наголо по обоим флангам казаков.

Конная масса афганцев тем временем тронулась вперед, но, пройдя шагов двадцать или более, остановилась шагах в 400, попав на лесовую пашню, до того разболтанную конскими копытами, что лошади стали вязнуть по колено. Это было в 6 часов 15 минут.

В это время левее нашей конницы стала наступать пехота, уже увидавшая трудное положение своей конницы, а силуэты туркестанской пехоты только что обозначились далеко позади уступом вправо от конницы.

В это мгновение пехота афганцев открыла по нашей коннице ружейный огонь. Сперва треснул один выстрел, потом, секунд через десять, второй, а потом нечто вроде залпа. Конь Алиханова сбросил его, ранена была еще одна казачья лошадь. Но быстро оправившийся Алиханов открыл огонь спешенными своими людьми, крикнув вместо обычной команды: «Жги! Жги!» Огонь пошел по всему полю боя. Выделялись редкие удары выстрелов афганских пушек и отчетливые залпы Закаспийского батальона да лихой казачий огонь. Говорят, кабульцы первыми открыли огонь, так как им было поручено помогать своей кавалерии.

Минут через десять после начала перепалки несколько эскадронов конных кабульцев (до 300 человек) с правого фланга своей кавалерии ринулись на левый фланг Алиханова. Им навстречу понеслись было стоявшие здесь джигиты, но после гибели их предводителя, сеид-Назар-Юзбаша из Кааха, смешались. Алиханов, бросившись к ним, закричал по-туркменски: «Или победите, или умрите!» — и джигиты, ободрившись, кинулись в сечу. Однако несколько казачьих коней вырвались от коноводов и понеслись к Кизыл-Тепе. Все же афганская атака вмиг была осажена огнем казаков и закаспийской пехоты и рассеялась. А вся остальная афганская конница от казачьего огня пришла в полный хаос, ударилась в панику и, давя друг друга и неся огромные потери, шарахнулась с обрывов Кушки в ее бурные воды и стала уходить врассыпную на тот берег.

В это время подоспели цепи туркестанцев и открыли губительный огонь и по коннице, и вдоль остальной позиции афганцев, и за Кушку по толпе, старающейся там привести себя в порядок.

Дружным натиском всех частей афганская пехота была сбита, бросилась в бегство через мост и через реку вброд. Орудия, знамена, барабаны, трубы, значки достались нам.

В это время и наша артиллерия уже открыла огонь по афганцам, пытавшимся строиться за Кушкой. Туда пошла через мост наша пехота, а конница — вброд. Афганцы бежали, бросив лагерь, устлав поле сражения трупами, оружием, телами коней. Комаров не допустил преследования, чтобы подчеркнуть, что он достиг того, чего желал, и даже перевел все войска за Кушку.

Бой кончился в 8 часов утра, и еще часа два раздавались отдельные выстрелы — это прятавшиеся в лагере и у моста немногие отдельные афганцы предпочли смерть в схватке плену.

Английские офицеры (Иет, Оуэн, Смайт и пр.) сначала наблюдали бой с того берега Кушки, потом отъехали в пендинский аул Эрден, где были их квартиры и багаж. Опасаясь диких выходок разбитых афганцев, они хотели искать у нас защиты и прислали два письма, предлагая услуги своего доктора и прося конвоя. Но посланный конвой их не застал, они предпочли отходить с афганской конницей.