История русской армии. Том второй

В январе 1810 г. военным министром был назначен генерал от инфантерии М. Б. Барклай-де-Толли, а граф Аракчеев остался при государе с сохранением остальных должностей. В мае 1812 г. он сопровождает Александра I в Вильно и находится с ним при армии вплоть до Полоцка. После возвращения в Петербург граф Аракчеев, в качестве члена состоявшего при императоре особого комитета, был занят организацией окружных ополчений, в первых числах августа заседал в другом комитете, руководимом графом Н. И. Салтыковым, избравшего М. И. Кутузова верховным вождем над всеми нашими войсками, боровшимися с Наполеоном, и в том же месяце сопровождал государя в Або на встречу с наследным принцем Швеции. В его ведении находился военный комитет Его Величества, а одно уже это в достаточной мере свидетельствовало о его значении. «И с оного числа [17 июня], — пишет Аракчеев в своих автобиографических заметках, — вся французская война шла через мои руки, все тайные донесения и собственноручные повеления государя императора»[58].

Можно считать, что фактическим распорядителем военного ведомства и в это время, ввиду нахождения Барклая-де-Толли во главе 1-й Западной армии, был Аракчеев, однако распорядителем он являлся безответственным, так как за беспорядки в делах снабжения армий довольствием суду был предан временно управляющий Военным министерством генерал-лейтенант князь А. П. Горчаков.

В Париже, 31 марта 1814 г., государь собственноручно написал было уже приказ о производстве Аракчеева в генерал-фельдмаршалы, но граф упросил отменить приказ и 30 августа лишь принял царский портрет для ношения на шее. Он сопровождал государя и при вторичном заграничном путешествии, в 1815 г.

И вот, когда весь запас твердой воли Александра I оказался исчерпанным в борьбе с Наполеоном, когда все свое время Александр стал тратить на разрешение политических дел Европы, император в последнее десятилетие своего царствования уже не мог быть Александром прежних лет; он видел, что и в самой России, и в его любимых войсках то новое, что порождено прогрессивными устремлениями, не обустроено, а старое расшаталось; надо бы все заново перестроить, но ни времени, ни сил на это у него уже не было. Теперь он искал себе в помощники не смелых реформаторов, а исправных, точных делопроизводителей. Вот при каких условиях бремя государственных забот постепенно перешло в «жесткие руки верного друга», доверие к которому теперь уже стало неограниченным. Как говаривал граф Ростопчин: «Граф Аракчеев есть душа всех дел»[59]. С этого времени от усмотрения всесильного графа зависело разрешение того или иного государственного дела; значение министров свелось к малому; единственным непосредственным докладчиком государю стал Аракчеев, как член комитета министров; дело дошло до того, что Аракчеев делал пометки и писал заключения на журналах комитета министров, представляемых Его Величеству, и это вошло в обычай. По словам Н. К. Шильдера[60], «тусклая фигура Аракчеева успела уже окончательно заслонить Россию от взоров Александра». Характерным подтверждением этого служит эпизод, рассказанный бароном В. И. Штейнгелем[61] (декабристом). Генерал А. П. Тормасов, бывший в 1815 г. главнокомандующим в Москве, составил план восстановления пострадавшей от пожаров столицы и представил его лично государю в Зимнем дворце, прибыв для этого из Москвы. На другой день план был уже у Аракчеева. Вытребовав к себе адъютанта Тормасова, барона В. И. Штейнгеля, Аракчеев ему сказал: «Здравствуйте, господин барон; вы с Александром Петровичем приехали сюда с проектами. Государь мне их передал, чтобы я их рассмотрел вместе с ним. Так доложи ты своему Александру Петровичу — как ему угодно: я ли к нему приеду, или он ко мне пожалует?» Понятное дело, что генерал Тормасов пожаловал к нему с докладом, а в итоге через несколько дней проект и план получили высочайшее одобрение.

Не касаясь военных поселений, о которых речь пойдет позже, следует признать, что в этот период деятельность графа была всеобъемлющей. По свидетельству историка Н. К. Шильдера, в последние годы царствования Александра у государственного кормила дремали старики министры (Татищев, Лобанов, Ланской, Шишков); они казались скорее призраками министров, чем настоящими министрами. Бодрствовал лишь ненавистный всем Аракчеев; однако неограниченным распорядителем войск по-прежнему являлся Александр I, предоставлявший Аракчееву лишь черновую работу. Наступила эпоха в царствовании Александра I, которая называется «аракчеевщиной», подобно тому как в XVIII столетии время правления Анны Иоанновны было прозвано «бироновщиной».