История Русской армии

2-я бригада — генерала Дитерихса — отправлена была на Балканский фронт в Салоники. В ноябре 1916 года она рванула казавшиеся неприступными германо-болгарские позиции и взяла Битоль, положив на своей крови начало грядущего освобождения Сербии. Геройская бригада вся легла в этом победном бою, и когда пришло приказание выйти в резерв, исполнить его было уже некому. Сменившие русских стрелков французские егеря могли только отсалютовать полю, где недвижно на своей последней и вечной позиции лежали битольские победители. Так погибла 2-я Особая бригада русской армии — единственная воинская часть во всем мире, ни разу не отступавшая за все свое существование!

Легион Чести — единственный обломок гранитной русской скалы в бурном море грандиозных сражений восемнадцатого года — победно пронес свой значок и русское имя сквозь огонь двадцати сражений от Эны до Рейна. Этот последний русский батальон под командой туркестанского стрелка полковника Готуа первый из всех союзных армий Фоша прорвал знаменитую линию Гинденбурга в сражении с 1-го по 14 сентября при Терни-Сорни и 16 декабря 1918 года вступил в Майнц. Полковник Готуа — черный полковник, как называли его французы — в свое время, служа в рядах 8-го Туркестанского стрелкового полка, взял штыковым ударом господский двор Боржимов.

В общем, кадровый состав наших пехотных частей был отлично подготовлен своими офицерами. Большое количество запасных (свыше половины строевого состава даже

в первоочередных войсках) понизило качество нашей пехоты сразу же по выступлении в поход — по среднему возрасту людей и по степени их втянутости наши полевые дивизии равнялись германским резервным.

Милютинский Устав 1874 года с его антигосударственными льготами по образованию и особенно по семейному положению неизбежно должен был снизить качество войск при мобилизации — малочисленность обученного контингента запасных приводила к тому, что в строй у нас ставили значительно более старые сроки, чем у противника. При этом надо иметь в виду, что благодаря экстратерриториальной системе комплектования войска при мобилизации пополнились совершенно чужими людьми.

Нестроевой дух милютинских учреждений и пресловутая хозяйственность Ванновского и Куропаткина привели к тому, что русская армия игнорировала существование унтер-офицеров запаса. Учет запасным нижним чинам велся по 45 различным категориям — графам. Были графы хлебопеков, кузнецов, слесарей, плотников, сапожников, даже каретников, но не было первой и самой важной унтер-офицеров. Из-за деревьев проглядели лес…

Как следствие, при мобилизации старые опытные взводные и фельдфебели запаса назначались в строй старшими звеньев, а то и рядовыми. Они погибли в первых же боях, и когда зимой 1914/15 годов в запасные батальоны хлынул поток молодых солдат и ратников 2-го разряда, обучить их уже было некому.

Наша пехота изумила неприятеля своим применением к местности и быстротой самоокапывания, но еще больше своей способностью переносить самые жестокие потери, не утрачивая своих боевых качеств.

Командир 1-го германского резервного корпуса генерал фон Морген, которому первые месяцы войны пришлось иметь дело исключительно с посредственными нашими дивизиями, в своем рапорте кайзеру в январе 1915 года писал, что русская пехота совершенно не оправдывает себя в атаке и не умеет действовать наступательно. Писалось это накануне Прасныша, где корпус Моргена был разгромлен сибиряками. Генерал фон Морген ставит русскую артиллерию в пример германской и признает значительное превосходство наших артиллеристов над своими. Он отмечает способность русской пехоты совершать очень большие кавалерийские — переходы.

Искусство ружейной стрельбы — этот конек после маньчжурского периода, на который было затрачено столько времени и усилий — оказалось в условиях войны малоприменимым. Отдельные блестящие эпизоды — вроде отражения бородинцами выдержанным ружейным огнем наскоков неприятельской конницы — не в счет. На полях сражений царил артиллерийский и пулеметный огонь. После гибели кадрового состава наша пехота стреляла так же плохо, как и неприятельская. Пополнения вовсе не умели стрелять, да и в хорошо обученных частях при наступлении перебежками забывали переставлять прицелы.

Огромный вред принесла частая смена полковых командиров — назначение на короткие сроки командирами полков офицеров Генерального штаба, незнакомых со строем и чуждых полку. За время войны каждый полк имел двух, трех, а то и четырех таких моментов. Одни смотрели на вверенную им часть лишь как на средство сделать карьеру и получить прибыльную статутную награду. Другие, сознавая свою неподготовленность, лишь отбывали номер, взвалив все управление полком на кого-либо из уцелевших кадровых капитанов либо подполковников батальонных командиров.