История русской бюрократии

БЮРОКРАТИЗМ: ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ

Екатерина II была оскорблена, узнав, что в Новгородской губернии необходимо было дать взятку для того, чтобы быть допущенным к присяге ей, новой императрице. А ведь присяга была делом обязательным, и уклонение от неё преследовалось по закону! «Сердце Наше содрогнулось, — писала Екатерина в своём указе, — когда Мы услышали… что какой-то регистратор Яков Ренберг, приводя ныне к присяге Нам в верности бедных людей, брал и за это с каждого себе деньги, кто присягал. Этого Ренберга Мы и повелели сослать на вечное житие в Сибирь на каторгу и поступили так только из милосердия, поскольку он за такое ужасное … преступление по справедливости должен быть лишён жизни».

По новому областному делению появилась пятьдесят одна губерния; они делились на уезды по 20‒30 тысяч жителей в каждом, с упразднением прежних провинций. По две-три губернии вверялись генерал-губернатору или наместнику, который надзирал за всеми отраслями управления, а в уездах власть принадлежала избираемому дворянским собранием капитан-исправнику. В городах ввели должность городничих, назначаемых правительством. Исполнительные, судебные и финансовые органы были разделены.

Одновременно была создана система сословного суда: для каждого сословия (дворян, горожан, государственных крестьян) вводились свои особые судебные учреждения и в губерниях, и в уездах. Появились городовые магистраты для купцов и мещан, нижние расправы для инородцев и государственных крестьян, а суд над крепостными по-прежнему вели помещики. Такая система местного управления в основных чертах сохранялась до 1864-го, а введённое Екатериной II административно-территориальное деление — до 1917 года.

Рабочий день служащих был по-прежнему длинён, и по-прежнему, как при Петре I, было немало дней неприсутственных. Так, в 1797 году чиновник были на службе всего 220 рабочих дней, то есть в среднем 18 дней в месяц. Зато в обычае были наказания канцелярских служителей, не имевших классных чинов. За леность, пьянство, упущения по службе и другие нарушения их держали под арестом на хлебе и воде, сажали в колодки на цепь, били розгами, палками и плетьми, а в крайних случаях сдавали в солдаты. От подобных наказаний освобождал чин коллежского регистратора, дававший его владельцу личное дворянство, без передачи по наследству.

Эта практика истязаний служащих пережила и эпоху Екатерины, и царствование её сына Павла. По воспоминаниям тайного советника правоведа П. В. Хавского, он, став в 1802 году чиновником XIV класса, радовался не только получению дворянства, но и тому, что его уже «нельзя наказывать по старому порядку палками, взять за волосы и таскать по канцелярии и потчевать пощёчинами»[31]. В 1804 году был принят специальный указ, запрещавший наказывать канцелярских служителей, что говорит о распространённости этого явления даже при Александре I…

Внутренним содержанием деятельности Екатерины (сообщают нам историки) был рост дворянских привилегий, но (добавим мы) привилегии высшей знати, если сравнивать их с возможностями простого дворянства, и без вмешательства императрицы превосходили всё, что только можно себе представить. Вопреки традициям Петра I «элитные» персоны, имевшие громадные поместья с тысячами крепостных, оказалась бесконтрольны. Так, у Морозовых было девять тысяч крестьянских дворов, разбросанных по 19 губерниям. Воронцовым на протяжении XVIII века от императорских пожалований перепало немало поместий в шестнадцати губерниях, в которых двадцать пять тысяч крепостных мужского пола обрабатывали 283 тысяч га. То же самое относится и к состоянию П. Шереметева, которое было в екатерининское царствование крупнейшим в России: принадлежавшие ему почти двести тысяч душ при 1,1 млн га располагались в 17 губерниях.

Беднейшие же помещики наделы пахотной земли часто имели в одной деревне, причём совместно с другими помещиками. Так, по сообщению А. Т. Болотова, в конце правления Екатерины большинство русских деревень принадлежали двум и более помещикам. Нередко село с полутысячей жителей принадлежало тридцати-сорока помещикам, а немецкому экономисту Гакстгаузену однажды показали деревню, где 260 крестьян принадлежали 83-м владельцам!