История русской культуры

В своем первом романе «Белая гвардия» (1922–1924) Булгаков дополнил на украинском материале то, что полновесно изобразил Михаил Шолохов в «Тихом Доне», — как вихри революции топчут и разбрасывают людей. В повести «Собачье сердце» писатель предупреждает об опасности торжествующего мещанства, а в «Роковых яйцах» — о возможности бесконтрольного развития науки и техники. Обе повести близки по жанру к модным в XX в. антиутопиям, которые в общем-то ничего не смогли предотвратить. Главным произведением его жизни стал роман «Мастер и Маргарита» (1929–1940). С одной стороны, Булгаков использовал идею Леонида Андреева о том, что, предавая Христа, Иуда руководствовался благой целью дать людям последний шанс убедиться в том, что перед ними Богочеловек (своеобразная «шоковая терапия»), т. е. исходил из доброй цели, которая привела к злу. «Мастер и Маргарита» перекликается и с «Дневником Сатаны» Андреева, в котором сатана вочеловечивается на Земле. С другой стороны, на Булгакова, несомненно, повлияли слова Мефистофеля из «Фауста» Гёте: «Я часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо». «Евангелие от Воланда» продолжает «Евангелие от Мефистофеля». В отличие от Фауста, Мастер не ученый, а писатель, и если в спокойное время Фаусту дается упоение преобразованием земли, то в эпоху разрушения природы Мастеру предписывается покой. Добро и зло взаимно переплетаются, одно ведет к другому: добро — ко злу, а зло — к добру. Реальная жизнь Советской России подтверждала сложную диалектику добра и зла. В сущности, концепции Андреева и Булгакова близки, если не считать того, что Сатана у Андреева терпит поражение от людей, а булгаковские «темные силы» способны оказать весьма существенную помощь творцам на Земле.

В советской литературе была популярна сатира. Илья Ильф (И.А. Файнзильберг; 1897–1937) и Евгений Петров (Е.П. Катаев; 1902–1942) в романах «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» создали образ «сына турецкоподданного» Остапа Бендера — Чичикова нового века.

Некоторые писатели ушли из соцреализма в сказочники — одни полностью, как Евгений Львович Шварц (1896–1958), другие преимущественно, как Юрий Карлович Олеша (1899–1960), автор знаменитого афоризма «Ни дня без строчки». Им не удалось соединить фантастику с жизнью, как Булгакову в «Мастере и Маргарите», но их намеки порой вполне прозрачны. Это в определенной степени внутренняя эмиграция, которая дополнила эмиграцию внешнюю.

Большинство эмигрантов, крупнейшими из которых были Дмитрий Мережковский, Иван Бунин, Владимир Набоков, Иван Сергеевич Шмелев (1873–1950), покинув Россию, не вернулись обратно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941).

По разносторонности своих интересов Мережковский уступал лишь Льву Толстому. Поэт, прозаик, литературный критик, публицист, философ, религиозный искатель — во всех направлениях Мережковский ярко проявил свои недюжинные способности. В знаменитой исторической трилогии «Христос и Антихрист» («Смерть богов», 1895; «Воскресшие боги», 1901; «Антихрист», 1904–1905) он представил человека как содержащего в себе одновременно и Бога, и Зверя. Мережковский распознал приход «грядущего хама», когда другие склонны были видеть в будущем безоблачный прогресс. В упомянутой трилогии Мережковский воспроизвел исторические эпохи, искавшие, подобно ему самому, высшего синтеза между Олимпом и Голгофой, Дионисом и Христом, плотью и духом. Толстого и Достоевского он изобразил как соответственно «ясновидца плоти» и «ясновидца духа». Синтез плоти и духа будет, по Мережковскому, достигнут в конце мира по пришествии на Землю третьего царства, царства Духа, после царств Отца (древний мир) и Сына (христианство и современность). Отсюда понятие «святая плоть».

Подобные идеи Мережковский проводил на заседаниях «религиозно-философского общества», организованного им в Петербурге в 1902 г. вместе с Зинаидой Гиппиус. «Новое христианское сознание» Мережковского церковь не приняла. По этому поводу в статье «Не мир, но меч» Мережковский писал: «Они готовы были простить всю нашу грешную плоть и не могли понять, что нам нужно, чтобы церковь согласилась не простить грешную, а благословить святую плоть».

Будучи в эмиграции, Мережковский выдвигался на Нобелевскую премию в области литературы в тот самый год, когда она была вручена другому выдающемуся русскому писателю — Ивану Бунину.

Иван Алексеевич Бунин (1870–1953).

Он выступил сначала как поэт (подобно Мережковскому) и автор рассказов и повестей о деревне. Содержание его произведений расширялось, и постепенно определилась главная бунинская тема — тема любви. После революции в эмиграции она стала основной для него. Можно сказать, что Бунин противопоставил любовь тем социальным изменениям на родине, которые так и не принял. Свое отношение к русской революции он выразил достаточно четко в книге «Окаянные дни» (1918). Это безоговорочное отрицание ужасов революционного насилия.