История русской культуры

Прозе Бунина присуща такая же завораживающая музыкальность, как и поэзии Константина Бальмонта. Как никто другой в русской литературе он соединил поэзию и прозу. Его проза наиболее прозрачна и мелодична, а его стихи наиболее прозаичны. Бунин — лучший стилист в русской прозе (если не считать Пушкина). В наибольшей степени это характерно для сборника рассказов «Темные аллеи» (1933), который в числе других произведений был оценен Нобелевской премией.

Владимир Владимирович Набоков (1899–1977) исследовал такие психологические глубины в человеке, до которых не дошел ни один художник до него. Он двигался по пути Достоевского, но потребовался толчок со стороны Зигмунда Фрейда, чтобы данные темы могли анализироваться в литературе. Наиболее решительно Набоков проделал это в «Лолите» (1955), и недаром она принесла ему мировую славу, хотя поначалу запрещалась даже в США. Описание сексуально-психологических глубин человека продолжается вплоть до не менее скандального романа «Испуг» (2006) Владимира Маканина (р. 1937).

Особое место в советской литературе занимала военная тематика. В литературоведении противопоставляют правду о войне, показанной как бы со стороны, людьми, непосредственно не воевавшими, но претендующими на широкие обобщения, и «окопную правду» (произведения писателей, которые на себе испытали все тяготы войны). Одно из первых произведений «окопной правды» — повесть Виктора Некрасова (1911–1986) «В окопах Сталинграда», в которой показаны качества русского солдата, обеспечившие его победу над фашизмом. Алексей Толстой, не сражаясь на фронте, также дал в «Русском характере» прекрасный портрет воина-солдата, во многом предвосхитивший лучших героев Василя Быкова (1924–2003) и Юрия Бондарева (р. 1924). То же можно сказать и о рассказе Андрея Платонова «Возвращение» (1946). Конечно, ощутить запах пороха скорее можно у представителей «окопной правды», но настоящая литература о войне отнюдь не сводится к описанию боев. Для нее важнее всего личность. В этой смысле герой повести Быкова «Сотников» (1970) оказывается под стать героям «Возвращения» и «Русского характера».

Получила освещение военная тематика и с иной, непривычной стороны. Исследовалась психология людей, от которых раньше брезгливо отворачивались, — дезертиров, и весь возникающий в связи с этим комплекс проблем. Повесть Валентина Распутина «Живи и помни» (1974) доказывает, что для культуры не может быть запретных тем, а то, что как будто бы очевидно и не нуждается в объяснении, на самом деле может быть наиболее интересным именно для художественной литературы, призванной исследовать психологические глубины человека. Собственно, так считал еще Ф.М. Достоевский, и современная литература находит в себе силы продолжать эту линию.

К военной тематике относится и рассказ Анатолия Андреевича Кима (р. 1939) «Остановка в августе» о событиях в воинской части, охраняющей заключенных. Солдат не может стрелять в пытающегося убежать бандита. Здесь сталкиваются правда войны и правда мира. Солдат не стреляет в бандита не потому, что жалеет его, а потому что жалеет себя. Нравственная проблематика, которая встает здесь, возвращает нас и к теме осмысления революции, и к вопросам, которые занимали Толстого и Достоевского.

В литературе послевоенных лет на первый план вышла проблема научно-технического прогресса. В романе Владимира Дмитриевича Дудинцева (1919–1998) «Не хлебом единым» (1957, 1968) изображен конфликт между изобретателем и научно-бюрократической рутиной. Бюрократизация и чинопочитание проникают во все поры жизни и даже в науку, которая относится к сфере творческой деятельности. В этих условиях борьба между талантливой личностью и косной средой неизбежна.

Ту же тему в ее более трагическом варианте Дудинцев развивает в романе «Белые одежды» (1967). Здесь перед нами предстает наиболее драматичный эпизод советской науки, когда от настоящих ученых не просто отмахивались, а уничтожали их (как Николая Вавилова). Автор показывает, что эти события — не просто результат научного спора или заблуждения, а сознательное и планомерное проникновение насилия в сферу науки. В этих условиях ученые спасались тем, что уезжали подальше или вообще становились невозвращенцами, как генетик Н.В. Тимофеев-Ресовский, чья судьба описана в повести Даниила Александровича Гранина (р. 1919) «Зубр» (1987).