История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие

В марте 1938 г. поэт был незаконно арестован органами НКВД, после жестокого допроса в течение четверых суток и содержания в тюремной психиатрической больнице получил пятилетний срок исправительно-трудовых работ. С конца 1938 г. до начала 1946 г. Заболоцкий пробыл в лагерях Дальнего Востока, Алтайского края, Казахстана, трудился в тяжелейших условиях на лесоповале, взрывных работах, строительстве железнодорожной магистрали и лишь благодаря счастливым обстоятельствам и образованию устроился чертежником в проектное бюро, что спасло ему жизнь. За это время им было написано несколько стихотворений («Лесное озеро», «Соловей»). Природа понимается поэтом как хаос и дисгармония, торжество борьбы за выживание, побеждают сильнейшие, и в этом видимость гармонии, которая является плодом фантазий человека, а не реальностью. Но именно эта мечта-фантазия преображает природу и делает ее соразмерной духовности человека:

Когда огромный мир противоречий
Насытится бесплодною игрой, —
Как бы прообраз боли человечьей
Из бездны вод встает передо мной.

 …

Так, засыпая на своей кровати,

Безумная, но любящая мать
Таит в себе высокий мир дитяти,
Чтоб вместе с сыном солнце увидать.

Послевоенная лирика Заболоцкого отмечена опытом жестоких испытаний, углубленным взглядом в тайны природы и человеческой души, законы социальной жизни. Создаются такие стихотворения, как «Слепой», «Я не ищу гармонии в природе…», «Завещание». Памяти А. Введенского, Д. Хармса, Н. Олейникова – друзьям по группе ОБЭРИУ – посвящено «Прощание с друзьями».

Стихи Заболоцкого отличаются поэтической конкретностью, пластикой и живописностью образов, глубоким осмыслением проблем бытия. Стихотворение «Я не ищу гармонии в природе…», программное для поздней лирики, вступает в диалог и полемику с тютчевской традицией. Ф. Тютчев утверждал: «Певучесть есть в морских волнах, / Гармония в стихийных спорах… / Невозмутимый строй во всем, / Созвучье полное в природе». Заболоцкий же говорит о противоположных чертах миросостояния:

Я не ищу гармонии в природе.
Разумной соразмерности начал
Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе
Я до сих пор, увы, не различал.
Как своенравен мир ее дремучий!
В ожесточенном пении ветров
Не слышит сердце правильных созвучий,
Душа не чует стройных голосов.

Одухотворенность мира тем не менее передана через систему тропов: эпитеты, сравнения, метафоры и олицетворения говорят о неизмеримой сложности живущего и дышащего мира:

Но в тихий час осеннего заката,
Когда умолкнет ветер вдалеке,
Когда, сияньем немощным объята,
Слепая ночь опустится к реке.

…

И в этот час печальная природа

Лежит вокруг, вздыхая тяжело,
И не мила ей дикая свобода,
Где от добра неотделимо зло.

Размышляя о неизбежности смерти, поэт прибегает к пушкинской традиции, но переносит акцент с бессмертной души на свое «телесное» (в преображенном виде) соприсутствие в природе:

Я не умру, мой друг. Дыханием цветов
Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.

…

Над головой твоей, далекий правнук мой,

Я в небе пролечу, как медленная птица,
Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,
Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой.

Элегически-медитативные строки, написанные пяти– и шестистопным ямбом, утверждают жизнь и красоту бытия:

Нет в мире ничего прекрасней бытия.
Безмолвный мрак могил – томление пустое.
Я жизнь мою прожил, я не видал покоя:
Покоя в мире нет. Повсюду жизнь и я.

Социально-гуманистические лейтмотивы в поэзии Заболоцкого наиболее ярко воплощены в стихотворении «Где-то в поле возле Магадана…» (в печати – в 1965). Герои – два старика в лагере на Колыме, у которых отнята возможность восхищаться красотой мира и тем самым участвовать в «дивной мистерии Вселенной», лишь смерть освобождает их от лагерных уз и дарует им бессмертные «созвездья Магадана».