История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие

Жизнь над ними в образах природы
Чередою двигалась своей.
Только звезды, символы свободы,
Не смотрели больше на людей.
Дивная мистерия вселенной
Шла в театре северных светил,
Но огонь ее проникновенный
До людей уже не доходил.

…

Не нагонит больше их охрана,
Не настигнет лагерный конвой,
Лишь одни созвездья Магадана
Засверкают, встав над головой.

Эти строки перекликаются с «Реквием» А. Ахматовой, «Воронежскими тетрадями» и «Стихами о неизвестном солдате» О. Мандельштама, лагерной прозой В. Шаламова и А. Солженицына.

В 1946 г. Заболоцкий смог вернуться в Москву и в 1948 г. даже опубликовать свои стихи. Полная реабилитация последовала после смерти Сталина. В 1956–1957 гг. поэт создает свой знаменитый лирический цикл «Последняя любовь» (10 стихотворений). Драма любви раскрывается через параллелизм состояний природы и душевных переживаний. Образы приобретают высокое символическое звучание (стихотворение «Можжевеловый куст»). В посмертно опубликованном стихотворении «Не позволяй душе лениться!» автор выразил свое жизненное и творческое кредо:

Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!

Заболоцкий перевел «Слово о полку Игореве», «Витязь в тигровой шкуре» Ш. Руставели. В статье «Мысль – Образ – Музыка» (1957) он подчеркивал, что «сердце поэзии – в ее содержательности», «поэт работает всем своим существом» и ключевыми понятиями для него являются «мысль – образ – музыка – вот идеальная тройственность, к которой стремится поэт». Признание Заболоцкий получил спустя десятилетие после смерти, о нем стали писать как о выдающемся лирике XX в., продолжившем великую традицию русской философской поэзии.

Сочинения

Заболоцкий Н. Собрание сочинений: В 3 т. М, 1983–1984.

Заболоцкий Н. Столбцы и поэмы. Стихотворения. М., 1989.

Литература

Македонов А.В. Николай Заболоцкий. Жизнь. Творчество. Метаморфозы. Л., 1968

Ростовцева И.И. Николай Заболоцкий. Опыт художественного познания. М., 1984.

Турков А. Николай Заболоцкий: Жизнь и творчество. М., 1981.

Серебряный век и русское зарубежье (первой волны)

Литература русского зарубежья является частью общенационального культурного наследия, несмотря на то что культура России раскололась надвое – культуру Советской России и русской диаспоры. По выражению Р. Гуля, эмиграция «увезла Россию с собой». По словам З. Гиппиус, эмиграция представляла собой «Россию в миниатюре». Писатели, которые творчески сложились в России, и новое поколение, которое стало публиковаться уже на Западе, не ощущали себя лишь беженцами от не принятого ими режима. Их эмиграция была оправдана возвышенным сознанием своей миссии, посланничества. «Мы не в изгнаньи, мы в посланьи», – утверждал И. Бунин в своей речи «Миссия русской эмиграции» [285]. Эмигранты первой волны чувствовали себя последними представителями, хранителями и продолжателями всей многовековой русской культуры. Они противостояли пролетарскому интернационализму, атеизму, материализму, партийно-классовому, политико-идеологизированному подходам, диктатуре в любом виде.

Русское зарубежье первой волны взяло на себя задачу сохранения и приумножения национальной духовной культуры, ее исконных ценностей, традиций русской классики и неоклассических традиций Серебряного века, миссию свидетельства миру о сути трагической катастрофы, постигшей Россию в годы революции и гражданской войны, миссию непримиримости к силам разрушения и попрания основ человеческой жизни. Основная задача русского зарубежья первой волны состояла в сохранении национального самосознания, живой памяти о дореволюционной России. Она стала, по сути, своеобразным «блоком памяти» нации. Главной и определяющей темой литературы русского зарубежья первой волны стала тема России.

По признанию В. Варшавского, в среде русского зарубежья возникло «утраченное поколение», т. е. те художники, писатели и поэты, композиторы и музыканты, которые, покинув родину в молодые годы, не успели там состояться как мастера искусства. Они вынуждены были искать точки соприкосновения в первую очередь с западноевропейской культурой, чтобы выразить – в этом и состоял момент исключительного драматизма и судьбы, и творчества – свою мысль о России.