История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие

Ахматова А. Сочинения: В 2 т. Т. 2. М., 1986. С. 202–203.

Гинзбург О. О лирике. М.; Л., 1964. С. 330–371.

Громов П. П. Блок, его предшественники и современники. М.; Л., 1966. С. 218–235.

Дядичев В. Н. Словарь рифм Иннокентия Анненского // Литературоведческий журнал. М., 2002. № 16. С. 219–319.

Иванов Вяч. О поэзии Иннокентия Анненского // Иванов Вяч. Родное и вселенское. М, 1994. С. 170–179.

Федоров А. В. Иннокентий Анненский: Личность и творчество. Л., 1984.

Акмеизм

Дискуссии о символизме в «Обществе ревнителей художественного слова» в 1910 г. сделали очевидным наметившийся кризис русского символизма, заключавшийся в различном понимании дальнейших путей искусства. Сторонники «реалистического символизма» – Вяч. Иванов, А. Блок, А. Белый исповедовали «жизнетворчество» и «теургию», В. Брюсов настаивал на автономности искусства и поэтической ясности. Реакцией на кризис символизма стало возникновение акмеизма как постсимволистского течения. В. Жирмунский назвал этот процесс «преодолением символизма». Акмеисты не окончательно противопоставляли себя символизму, их сближала общая цель: «жажда культуры», сочетающей в себе национальные традиции и европеизм; разъединяло различие в выборе путей для достижения этой цели. Уже начиная с 1909 г. идейным главой художников, отрицающих в искусстве любые абстракции и приоритет символистского мировидения, становится Н. Гумилев.

В период обострения противоречий внутри символизма единомышленники объединились в литературное содружество «Цех поэтов», создание которого произошло в октябре 1911 г. Название и устав «Цеха поэтов» были ориентированы на средневековые традиции ремесленных гильдий. «Синдиками» в «Цехе» стали Н. Гумилев, С. Городецкий, на правах учеников в него вошли А. Ахматова, Г. Иванов, Г. Адамович, Н. Оцуп, О. Мандельштам, М. Лозинский, В. Нарбут, М. Зенкевич.

Вл. Пяст так описывает становление акмеизма: «Собрания Цеха по очереди происходили на квартирах Городецкого, жены Кузьмина-Караваева и Лозинского в Петербурге и у Гумилева в Царском Селе» [116]. Новое литературное объединение получает имя акмеизм (греч. акте – высшая степень чего-либо, цветущая сила, острие). С. Городецким было предложено другое название – «адамизм» (от имени первого человека Адама), указывающее на возвращение к первозданному, не замутненному сплошной символизацией ощущению жизни. Акмеизм возвращался к средневековому номинализму, на что указывает О. Мандельштам в статье «Утро акмеизма». Идеи акмеизма уже вызревали в статьях И. Анненского «О современном лиризме» и Л. Бакста «Пути классицизма в искусстве».

В октябре 1912 г. акмеисты организовали специальный журнал «Гиперборей», редактором которого стал М. Лозинский, получивший известность как переводчик «Божественной комедии» Данте. Н. Гумилева приглашают заведовать отделом критики в «Аполлоне», и журнал превращается в орган, проводящий идеи акмеизма. В первом номере «Аполлона» за 1913 г. появляются программные статьи Н. Гумилева «Наследие символизма и акмеизм», С. Городецкого «Некоторые течения в современной русской поэзии» и М. Кузмина «О прекрасной ясности». Статья Мандельштама «Утро акмеизма» вышла только в 1919 г. в малоизвестном воронежском журнале «Сирена».

Эстетическая программа акмеизма заключалась в установке на «вещность» образа и интертекстуальность поэтического текста, включение «чужих» художественных образов в собственную ткань стихотворения, в отталкивании от символистской философии творчества. Целью становились не только новые эффекты эстетического воздействия, но и обращение к реальности, возврат к земным ценностям, проблемам стихотворного мастерства, ясности, или «кларизму», поэтического текста. Акмеисты категорически отказались от символистского способа художественного познания и настаивали на религиозно-этическом смысле творчества. Эти черты являются доминантными в поэтике Н. Гумилева, А. Ахматовой и О. Мандельштама на протяжении их всего творчества. Стремясь освободить поэзию от символистских порывов к «идеальному», излишней многозначности и текучести образов, усложненной сверхметафоричности, акмеисты сосредоточивали свой интерес на материальном и зримом «вещном» мире, на точном значении слова. Вместо устремленности к беспредельному и трансцендентному акмеисты предлагали углубленность в культурный мир образов и значений; символистский принцип соответствий и аналогий заменялся принципом культурных ассоциаций. Мандельштам назвал акмеизм «тоской по мировой культуре», акцентируя внимание на нравственной стороне искусства.