История русской литературы в четырех томах (Том 3)

Либеральная критика пыталась оказать воздействие и на таких писателей как Островский, Гончаров, Писемский и Салтыков-Щедрин. Но несмотря на все свои усилия, она не смогла возглавить литературное движение. В конечном счете никто из больших писателей-реалистов не пошел за Дружининым или Григорьевым. Островский уже в середине 50-х гг. освободился из-под влияния идей "москвитянинского" кружка и стал активным сотрудником сперва "Современника", а затем "Отечественных записок" Некрасова и Щедрина. Гончаров был глубоко не удовлетворен восторженными отзывами "аристархов" [32] о его мастерстве словесной живописи, так как ждал не оценок частностей, а общего осмысления своего романа "Обрыв". Решительно разошелся с "эстетической" критикой уже в 50-е гг. и Л. Н. Толстой. Крайне противоречивыми были отношения Тургенева с лагерем либеральных эстетов. Тургенев первоначально резко отрицательно высказался об "Эстетических отношениях искусства к действительности" Чернышевского и в этом сошелся с Дружининым. Однако позже автор "Отцов и детей" высоко оценил литературно-критическую деятельность идейного вдохновителя "Современника", считая, что в его статьях видна "струя живая", что Чернышевский "понимает ...> потребности действительной современной жизни". [33]

Идеологи революционно-крестьянской демократии - Чернышевский и Добролюбов - в первых же своих выступлениях провозгласили требование: передовая русская литература должна следовать великим заветам Белинского и Гоголя, развивать их. В историко-литературной работе 1855-1856 гг. "Очерки гоголевского периода" Чернышевский подчеркнул, что "гоголевское направление ...> до сих пор остается в нашей литературе единственным сильным и плодотворным". [34] С этой точки зрения Чернышевский и Добролюбов подходят, например, к "Обломову", к комедиям Островского и к первым произведениям Толстого. Особенно наглядно указанная точка зрения нашла свое выражение в их статьях о "Губернских очерках" Н. Щедрина. Но критики-революционеры видят в его очерках не простое следование реалистическим принципам Гоголя, а их обогащение.

Вопрос о необходимости нового этапа в жизни русской литературы после Гоголя Чернышевский поставил в программной статье "Не начало ли перемены?" (1861), посвященной сборнику рассказов писателя-демократа Н. Успенского. В статье подведены итоги развития литературы предшествующего периода и выдвинуты новые задачи, соответствующие сложившейся к 1861 г. революционной обстановке в России. Статья Чернышевского "Не начало ли перемены?" имела значение литературно-политического манифеста, определившего актуальные задачи литературы и передовой демократической интеллигенции в свете перспектив революционно-освободительной борьбы в пореформенные десятилетия. Естественно, что она вызвала острую и продолжительную полемику, которая шла не только в первые годы после выступления Чернышевского (статьи Ф. Достоевского, 1861; Е. Эдельсона, П. Анненкова и А. Головачева, 1864, и др.) и касалась не только творчества В, Успенского. Она получила отражение в журналистике на протяжении всего периода 60-х гг. (статья Н. Щедрина "Напрасные опасения", А. Скабичевского "Живая струя", П. Ткачева "Разбитые иллюзии", 1868; Е. Утина "Задачи новейшей литературы", 1869, и др.) и перешла в полемику по общему вопросу о демократической беллетристике 60-х гг. в целом.

Характерна литературная позиция Достоевского. Он издавал журналы "Время" (1861-1863) и "Эпоха" (1864-1865), которые развивали "почвеннические" взгляды. Столпами "почвенничества" были (помимо самого Достоевского) А. Григорьев и Н. Страхов. В журнале "Время" Достоевский опубликовал свою статью "Г-н -бов и вопрос об искусстве", которая была направлена против общественно-эстетической программы революционной демократии. Достоевский звал к всеобщему примирению сословий. Россию - эту, по его убеждению, страну классового мира - он противопоставлял революционной Европе, раздираемой классовыми противоречиями. Достоевский и в подборе сотрудников своих журналов стремился встать выше борющихся "партий". На страницах "Времени" печатались А. Майков, Л. Мей, А. Апухтин, Я. Полонский, а рядом - Н. Щедрин, Н. Помяловский, А. Плещеев.

Достоевский откликнулся на статью Чернышевского "Не начало ли перемены?". В декабрьской книжке журнала "Время" появилась без имени автора его статья "Рассказы Н. В. Успенского", в которой формула Чернышевского о "правде без всяких-прикрас" рассматривалась как вредное направление искусства, ведущее его к превращению в "фотографическую машину". Автор дал свое, "почвенническое" толкование творчества Успенского. В противовес Чернышевскому и Добролюбову Достоевский утверждал, что "идея смирения перед народом", сознание того, что "мы еще не доросли до понятия о народе", должна "одушевить описывателей народного быта". Это и поставит их "на верный и плодотворный путь". Однако беда писателей, а также и всей русской интеллигенции состоит в том, что эта идея "не вошла во всеобщее сознание и потребность", что привело к "отчуждению от родной почвы". [35]