История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

31 декабря 1956 года в «Правде» был напечатан рассказ М.А. Шолохова «Судьба человека», 1 января 1957 года – его завершение. Рассказ у нас и за границей привлёк всеобщее внимание, его не только хвалили, но и бранили за неполноту изображения человеческой судьбы.

Хотя военное время давно миновало и уже, казалось бы, ничто не напоминает о тех испытаниях, которые вытерпел народ, это далеко не так. Прошедшая война оставила неизгладимый след в народном сознании. Война была очень трудной, кровавой, истребительной для фронта и тыла. Победа досталась нелегко. И гордость от победы над злейшим врагом человечества не должна заслонять огромные усилия, неисчислимые муки и страдания народа, на своих плечах вынесшего и вытерпевшего всю тяжесть военных лет. События войны оставили нестираемый след. В дни тяжелых бедствий народных судьбы отдельных людей складывались трагически. Эта мысль с предельной отчётливостью и полнотой выражена в рассказе М.А. Шолохова «Судьба человека».

Однажды, в 1946 году, М. Шолохов, возвращаясь с рыбалки, дожидался парома. К нему подошёл прохожий с мальчиком и спросил дорогу; сели покурить, разговорились. И прохожий рассказал Шолохову страшную историю своей жизни, в том числе и фронтовой. Десять лет эта встреча не давала покоя Шолохову, а потом, прочитав рассказ Хемингуэя «Старик и море», он сел и за несколько дней написал «Судьбу человека».

В образе Андрея Соколова М.А. Шолохову удалось воплотить лучшие черты русского национального характера. Вспоминая о том, что в первые годы Великой Отечественной войны немецкие фашисты называли солдата «русским Иваном», вкладывая в эти слова оскорбительный смысл, Шолохов в одной из своих статей в публицистической форме раскрыл те психологические, эмоциональные особенности, тот неповторимый склад характера, которым обладает символический русский Иван:

«Что ж, хорошее имя Иван! Иванов миллионы в нашей многонациональной Советской стране. Это те Иваны, которые сейчас беззаветно трудятся на благо и процветание своей Родины, а в прошлую войну, как и на протяжении всей истории своей страны, с непревзойдённым героизмом сражались с захватчиками.

Это они прижимались к дулам немецких пулемётов, спасая товарищей по оружию от губительного вражеского огня, это они шли на таран в воздухе, прикрывая от бандитских налётов родные города и сёла, это они тонули в солёной воде всех морей и океанов, омывающих нашу Родину, и в конце концов спасли человечество от фашистской чумы, распростёршей над миром чёрные крылья. Не щадя ни крови, ни самой жизни, они делали своё святое и благородное дело…

Символический русский Иван – это вот что: человек, одетый в серую шинель, который не задумываясь отдавал последний кусок хлеба и фронтовые тридцать граммов сахару осиротевшему в грозные дни войны ребёнку, человек, который своим телом самоотверженно прикрывал товарища, спасая его от неминучей гибели, человек, который, стиснув зубы, переносил и перенесёт все лишения и невзгоды, идя на подвиг во имя Родины» (Шолохов М.А. Собр. соч.: В 10 т. Т. 8. М., 2005.

С. 234). А восемь лет спустя в своей речи перед избирателями в Таганроге Шолохов снова возвращается к прежним размышлениям, развивая их, давая обобщённую характеристику «русскому Ивану», богатство души которого не всякому удаётся понять. Загадочным и странным кажется итальянскому офицеру поведение русского солдата, взявшего его в плен: «Этот парень подбежал ко мне, ударил прикладом автомата, снял краги, встряхнул меня, посадил на завалинку. У меня дрожали руки. Он свернул свой крепкий табак – махорку, послюнявил, сунул мне в зубы, потом закурил сам, побежал сражаться опять». «Слушайте, – восклицает Шолохов, рассказывающий этот эпизод, – это здорово: ударить, снять краги, дать покурить пленному и опять в бой. Чёрт его знает, сумеем ли мы раскрыть его душу?» (Там же. С. 338).

И в каждом своём произведении М. Шолохов стремится раскрыть во всей полноте и многогранности душу русского человека. Как всякий крупный художник, глубоко проникая в человеческий характер своего времени, открывая существенные его стороны, Шолохов создаёт национальные типы во всём разнообразии их индивидуальной психологической характеристики. Шолоховский взгляд всегда устремлён к самому лучшему, что есть в душе русского человека, – его национальной чести, гордости, бесстрашию, удали, милосердию, самоотверженности, доброте и сердечности.