История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Пятнадцать лет тянулась эта волынка…» Шолохов сожалел, что немалые творческие силы у Фадеева уходили на решение бытовых писательских проблем, которых было множество, так потеряли талантливого писателя, автора «Разгрома» и «Молодой гвардии». «Творческих работников литературы нужно избавить от излишней заседательской суеты, от всего того, что мешает им создавать книги. Мы и так понесли немалый урон от того, что такие крупные художники слова, как Леонов, Тихонов, Федин, потратили уйму драгоценного времени на всяческие заседания, вместо того чтобы на воле изучать жизнь и писать книги. Пора с этим кончать! Читатели ждут от нас книг, а не речей на заседаниях» (ХХ съезд КПСС: Стенографический отчёт. М., 1956. С. 585—586).

Шолохов говорил не столько о Фадееве, сколько о той бюрократической системе деятельности Союза писателей, которая изматывала руководящих писателей, не давала им возможности писать. К сожалению, литературные обыватели этого не заметили.

Не только речь старого друга, но и извращённые слухи об этой речи больно задели члена ЦК КПСС А. Фадеева, даже не избранного на съезд. А размашистый и неблаговидный доклад Н.С. Хрущёва о деятельности Сталина, о котором он знал много хорошего и вредного, к тому же постоянные недомогания, жизнь в лечебницах и санаториях, постоянные болезненные срывы, а главное – трагические раздумья о своей деятельности в 30-х годах окончательно сломили его силы. 13 мая 1956 года Александр Фадеев покончил жизнь самоубийством, застрелился, оставив предсмертное письмо:

«В ЦК КПСС:

«Не вижу возможности дальше жить, т. к. искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии…» (Текст полностью приведён выше. – В. П.)

13/5.56. Ал. Фадеев» (Известия ЦК КПСС. 1990. № 10. С. 147—151. И пять страниц автографа письма А.А. Фадеева для сверки).

В писательском посёлке Переделкино, где покончил с собой А. Фадеев, в ЦДЛ, в Москве и во всех городах России ходило много слухов о содержании письма, чаще всего эти слухи совпадали с его сутью. Современники знали о трагическом состоянии души писателя, но ничего не сделали, чтобы предотвратить трагический конец.

27 июля 1956 года в «Записке Отдела культуры ЦК КПСС «О некоторых вопросах развития современной советской литературы», поступившей поочередно Д.Т. Шепилову, Л.И. Брежневу, М.А. Суслову, А.А. Аристову, П.Н. Поспелову, Н.И. Беляеву, Е.А. Фурцевой, руководители Отдела Б. Рюриков, В. Иванов и И. Черноуцан, отметив некоторые успехи советской литературы, появление таких произведений, как повести В. Тендрякова, С. Антонова, автобиографических книг «Повесть о жизни» К. Паустовского, «Хуторок в степи» В. Катаева, «Берёзовый сок» С. Щипачёва, автобиографической трилогии Ф. Гладкова, резко заговорили о том, что ХХ съезд партии даёт им возможность остро критиковать прежние партийные решения, особенно постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», вернуть доброе имя М. Зощенко, А. Ахматовой и «Серапионовым братьям». «Все это используется для критики постановлений ЦК КПСС по вопросам идеологии, – говорится в «Записке», – которые объявляются иногда порождением и выражением культа личности. В некоторых выступлениях дело доходит до огульного шельмования всех постановлений и попыток изобразить их препятствием на пути развития советского искусства.

Так, например, выступая на совещании писателей в Москве, О. Берггольц заявила: