История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Года через два колхозной жизни из-за неурожая пришёл в Кохановку голод. «Грозное, холодящее душу чёрное слово. Кто не испытывал голода, тот не в силах вообразить, сколько рождает он человеческих страданий. Ничего нет ужаснее для мужчины – главы семьи, чем сознание своей полной беспомощности перед печальным, умоляющим взглядом жены, которая не знает, чем накормить детей… Первыми умирали от голода мужчины. Потом дети. Затем женщины. Но прежде чем уйти из жизни, нередко люди лишались рассудка, переставали быть людьми.

Недавно Платон Гордеевич увидел такое, что волосы зашевелились под шапкой» (Там же. С. 104).

На три Георгиевских креста, полученных ещё в Русско-японскую войну, Платон Гордеевич из Винницы привёз торбу с ячменной крупой. Платон Гордеевич всё понимал, понимал, что нужно помогать рабочему классу, кормить красноармейцев, нужен хлеб стране. Но разве необходимо при этом разорять село? «Не в силах он был постичь, что у рычагов сложнейшего государственного механизма республики кое-где стояли люди, готовые – одни со злым умыслом, а другие по своему неразумению – пожертвовать и той курицей, которая несёт золотые яйца, лишь бы «дать план», «отчитаться перед центром», «не остаться в хвосте»… Недобитые враги пакостили партии, чтобы посеять беду, вызвать недовольство в народе и ослабить страну, а карьеристы заботились о том, чтобы усидеть в «руководящих креслах»… А тут ещё неурожай…» (Там же. С. 112). Такова была правда времени.

Вскоре после этих раздумий Платона Гордеевича арестовали и предъявили обвинение, что он каким-то образом связан с подозрительными людьми, которые прятались у Оляны Басок и которые приказали ему сформировать сотню повстанцев. Не было этого, всё это выдумки и ложь. Но следователь настаивал и дал ему бумагу и ручку, чтобы он всё подробно описал. «Платон послушно поднялся со стула и уселся на мягкий, обитый чёрным дерматином диван… И потянулись дни и ночи, слитые в единую тусклую боль души, в цепь обжигающих сердце мыслей, – трудных, то и дело наталкивающих на неразрешённые вопросы. Перебирал в памяти, как вещички в мешке, все запомнившиеся события своей жизни. Думал и о том, чего сам не помнил, но о чём слышал от других… Многовато беды выпало на одну его жизнь. Если взболтать беду с радостями и попробовать на вкус, сладости и не уловишь – одна горькая горечь» (Там же. С. 135). Два года просидел в тюрьме Платон Гордеевич, а потом освобождён, доказали, что арестован по ложному обвинению, но получил семь лет за украденный на колхозном поле мешок семенного зерна…

Павел подрос, поступил в военное училище, а вскоре его вызвал полковник и сообщил, что у него полно раскулаченных и осуждённых родственников, а значит, исключается он из училища, но зачисляется рядовым красноармейцем в часть. Павел и Тося должны были вступить в брак, но началась война, перечеркнувшая все планы.

Хорошо знает своих героев Иван Стаднюк. Знает не понаслышке – вместе с ними он рос, переносил первые трудности, переживал взлёты и падения кохановского колхоза. И даже когда судьба разлучила его с родным селом, в думах никогда не расставался он с землёй своих отцов, с той соловьиной Винничиной, которая навсегда осталась в сердце «самой близкой к небу, самой живописной и песенной землей на планете». «Такого мнения придерживаюсь я, наверное, потому, что там, в селянской хате, родился и вырос, что всё там начиналось для меня впервые в жизни – от первого, самого дорогого слова «мама», от первого шага по глинобитному полу, от первой боли, первого радостного сознания, что я человек. Всё, что есть во мне, в моём сердце, – доброе и дурное, – все родилось там, и я не стыжусь восторженности, когда думаю и пишу о родном крае, о дорогих моих земляках» – так писал Иван Стаднюк о родной Винничине в очерке «Любовь моя и боль моя». Эта восторженность – любовь к родной земле – ярко проявилась в романе «Люди не ангелы».

Человек – сын земли, часть мира. Мать-земля для счастья своего сына готова небо пригнуть, если б могла. И человек должен тем же отвечать своей кормилице – любить её, не давать в обиду. Обокрасть землю – «значит поселить в сердце матери бездонную скорбь». В обжигающих мыслях Платона Ярчука: «Помните: выстреленную пулю вернуть нельзя; помните: убивать невинного – значит обеднить мир, посеять человеческую скорбь и хоть клочок земли, но омертвить. Никого пусть не утешает, будто память о человеке в вечности не вечна. Надо знать другое: бессмертна скорбь матери…» – вот философский ключ романа, гуманистический пафос Ивана Стаднюка.