История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

И сразу попал в беду – сбился с дороги. Кругом снег, сурово и беспощадно завывает ветер, да и голод постоянно напоминает о себе, – словом, есть от чего прийти в отчаяние, подумать о смерти. А ведь так не хочется умирать в неполных семнадцать лет, когда переполняют желания отплатить людям добром за то добро, которое они сделали ему, «отрывая от себя последний кусок». Борьба исчерпала его: казалось бы, всё – силы оставили его, сейчас он прислонится к обрыву, заметёт его снежком, и он останется здесь, так и не сделав никакой пользы людям, которые растили его. Еле слышный лай собак пробудил в нём надежды, но ненадолго, слишком отупел, устал бороться со стихией. Но вспомнил про хлеб, вспомнил мастера, который догадливо исхлопотал ему две пайки хлеба. И силы стали прибывать от хлеба, пахнущего пашней, родной землёй, жестяной формой, смазанной автолом. И снова на его пути оказался добрый человек, впустивший его на ночлег и обогревший его теплом, ласковым словом. Откуда берутся вот такие люди, как Дарья Митрофановна, «конюшиха из Собакинской», которые обязательно пустят на ночлег, обогреют, ототрут, спасут и последнее отдадут?! И вот эту Дарью Митрофановну, спасшую ему жизнь, избушку, где он отогрелся, Виктор уже никогда не забудет: «Позднее, гораздо позднее, через много-много лет попробую я разобраться и уточнить, откуда у человека берётся доподлинная, несочинённая любовь к ближнему своему, и сделаю открытие: прежде всего из таких вот избушек, изредка встречающихся на нашей жизни». И ещё одно открытие сделает на этот раз Виктор: так сильно соскучился по родному селу, что даже сердце защемило у него от «такого одинокого, такого сиротливого и чистого, такого родного и близкого села. Как трудно жить вдали от него. Когда показались дома, он заторопился, хотелось поскорее увидеть то, что дорого с детства. Но мало что изменилось здесь… Село стояло на месте: дома, улицы, а значит, и весь мир жили своей неходкой жизнью, веками сложенным чередом. С этой встречи с родным селом-деревушкой останется в душе моей вера в незыблемость мира до тех пор, пока есть в нём моя странная, земная деревушка. Они так и будут вечно жить сообща – деревушка в мире и мир в деревушке».

«Деревушка в мире и мир в деревушке» – с этого мгновения вся его жизнь, все его мысли, действия, поступки, свершения окрашиваются этим неугасимым высоким патриотическим чувством любви к своей Родине. Любовь к своей деревушке питает и любовь к своей стране, формирует и воспитывает патриотическое сознание человека, подобно тому как незаметные родники – великие реки. Любовь человеческая перерастает в любовь всенародную.

«Здесь было всё: и игры, и драки. Здесь меня приучили к труду, заставляли сгребать снег, выпроваживать весенние ручьи за ворота. Здесь я пилил дрова, убирал навоз, ладил трактор из кирпичей, садил первое в жизни деревце». Здесь была тайга, дедушкина заимка. Здесь, наконец, была русская печка, куда забирался он и от бабушкиного гнева, и с различными мальчишескими бедами, огорчениями, секретами. Здесь испытывал голод, нужду. Здесь узнал первые радости, тревоги, счастье, здесь же получил первые уроки нравственного воспитания. Словом, здесь он сформировался как человек, как личность. И то, что он пришёл сюда, к тётке Августе, чтобы разделить с нею горе, обрушившееся на неё – похоронная с фронта пришла, – свидетельствует, что уроки, преподанные бабушкой и дедушкой, близкими и родными, всем деревенским людом, не прошли даром: «Когда снаряжали меня в путь-дорогу, все, по-моему, догадывались, зачем покликала меня тётка, и своей заботой хотели облегчить мою дорогу. А я шёл в ночь, в стужу, в метель, чтоб облегчить горе Августы. И не знал, как это сделать, но всё равно шёл». Таков уж характер русского человека – горе и радость делить пополам со своими близкими, родными, со всем своим народом.

Горе тётки Августы ни с чем не сравнить: похоронная с фронта, а тут голодные, страдающие от многих недостатков и лишений родные дети. Видеть, как они тают на глазах, слышать их требовательные голоса, просящие хлеба, – что может быть страшнее и трагичнее, особенно для матери. А тут дикие козы напали на сено, а без сена коровёнка не перезимует. Без коровы тётке Августе с детьми не выжить. И когда до Виктора дошёл смысл этого нового горя, он в испуге перестал даже есть, холод прошёлся по его спине. Ему хочется заорать на тётку Августу, но он сдерживает себя и своим спокойствием показывает, что нет безвыходных положений. «Хорошо, что ты пришёл… Надумала я удавиться. И верёвку припасла…» Самоубийством надумала она спасти своих детей, ведь их бы забрали в детдом, стали бы кормить и одевать. А вот пришёл Виктор, поплакала, пожалобилась, сердце и отошло. Вернулась к жизни со всеми её тяготами и новыми заботами: «Одну беду над моей тёткой пронесло. Она потянет дальше тяжёлый свой воз, одолевать будет метр за метром тяжкую, многими русскими бабами утоптанную тропу».