История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Ведь Фёдору Достоевскому поставили памятник только сейчас, а памятник Высоцкому стоял уже не меньше десятка годков перед этим. Давайте думать, сопоставлять, анализировать.

Эти размышления уместно закончить цитатой из статьи «Под разливы Президентского оркестра»: «За пятнадцать лет вокруг различного рода премий сложились свои литературные тусовки. Вокруг либеральных наград – пошумнее и побогаче, вокруг патриотических – потише и победнее. И обслуживались этими премиями как бы две совершенно отдельные, существующие в параллельных мирах литературы, что, несомненно, усугубляло разлад в среде нашей творческой интеллигенции. Да и давались отличия с денежным содержанием, скорее за преданность своей литературной «команде», нежели за творческие достижения… Увы, во время всей церемонии не оставляло ощущение, что присутствуешь не на вручении общенациональной премии, а на распасовке очередного Букера, только большого. Ну о-очень большого! А теперь вообразите, как это всё смотрится со стороны, из губерний! Боюсь, что талантливая и разномыслящая, но упорно замалчиваемая в Москве литературная Россия восприняла «Большую книгу» как очередной сомнительный столично-эмигрантский междусобойчик» (Литературная газета. 2006. 29 ноября – 5 декабря).

Вдумчивому читателю полезно сравнить те посиделки, которые состоялись у Н.Н. Ходотова, и сегодняшние «посиделки» под разливы Президентского оркестра, сравнить и подумать над реформами Ельцина и о России, раздавленной этими реформами.

Принято считать писателей наставниками русского общества. «Писатели стали наставниками, – признался Владимир Личутин. – Кстати, именно в советское время впервые писатели-то пришли из народа, сами были частью народа. Не дворяне, не помещики, а такие же, как все, – крестьяне и рабочие. Из самых глубин. Пришли с культурой крестьянской, с языком крестьянским, которого не знали наши классики. С крестьянской психологией, с крестьянскими чувствованиями, с крестьянским миропониманием. Об этом почти никто не пишет. Но практически начался новый этап в русской литературе. Лесков, как бы ни был громаден как писатель, или – Тургенев, но они господа. И не могли понять смерда. Они только подслушивали. Гениальным даром своим улавливали зовы предков своих или подслушивали мужиков на базарах и торжищах. Та литература великая, но она подслушивающая литература. И писалась наша великая литература не для народа, не для крестьян, она писалась для элиты того времени. Именно с 1917 года, как к нему ни относись, началась крестьянская литература. Это совершенно невиданное национальное движение, учить стали выходцы из народа. Они больше знали, в чём нуждается крестьянин, какие боли и заботы у него. Я думаю, Лев Толстой, узнав про наших деревенских писателей, был бы потрясен. Как бы ни подбирали дворяне ключики к народу, как бы они ни были талантливы, может, все они талантливее нас, но всё равно это – соглядатаи народной жизни. А без учительства русская литература не может существовать. Она сразу иссякнет и рухнет» (Личутин В. Преодолеть русский раскол // Бондаренко В. Серебряный век простонародья. М., 2004. С. 300—301).

Самое удивительное из сказанного в том, что все деревенские писатели прошли серьёзную жизненную школу, получили высшее образование, варились в соку высшей элиты своего времени, встречались с философами, художниками, музыкантами, артистами, высшими руководителями государства, эти «деревенские писатели» представляли высшую элиту, а потому и написали то, что и сегодня их книги, их гражданская позиция представляют высший уровень литературы ХХ века.

А те писатели, которые 5 октября 1993 года написали письмо Б. Ельцину с призывом уничтожить русские патриотические издания, остались строителями «новой культуры», разгромив прежнюю «советскую» культуру. Что за последние двадцать лет получилось у них и их последователей, можно прочитать у одного из знатоков этого времени Владимира Бондаренко в статье «Антирусская культура. Наш духовный космос замусорен либералами»: «…Ибо все последние двадцать лет в нашей культуре господствует антирусская, антинациональная нигилистическая, разрушительная идеология. Она господствует на художественных выставках, организованных тем же Маратом Гельманом, которому лично покровительствует наш премьер-министр. Она господствует на театральной сцене, где давно уже все новое племя театральных режиссеров изгаляется над русской классикой. Она господствует на всех программах федерального телевидения. Естественно, она господствует и в современном литературном процессе.