История русской литературы X—XVII веков

Некоторые исследователи видели в «Слове о погибели» вступительную часть несохранившейся светской биографии Александра Невского. Но сравнение стиля «Слова о погибели» со стилем «Повести о житии Александра Невского» свидетельствует о независимости этих произведений и о разном времени их возникновения. Объединение этих текстов — факт их более поздней литературной истории.

Упоминаемые в «Слове о погибели» имена и контекст, в котором эти имена встречаются («до ныняшняго Ярослава и до брата его Юрья, князя Володимерьскаго»[256]), отзвуки легенд о Владимире Мономахе и некоторые южнорусские черты в памятнике дают основание считать, что «Слово о погибели» было написано автором южнорусского происхождения в Северо-Восточной Руси не позже 1246 г. («нынешний» Ярослав — Ярослав Всеволодович — ум. 30 сентября 1246 г.). Заглавие памятника (оно читается в одном списке) и фраза, на которой обрывается текст («А в ты дни болезнь крестияном (христианам) от великаго Ярослава и до Володимера...»), дают основание определять это произведение как отклик неизвестного нам автора на монголо-татарское нашествие. Вероятнее всего, «Слово о погибели» было написано между 1238-1246 гг.

Дошедший до нас отрывок «Слова о погибели» — либо вступление, либо первая часть произведения о «погибели Русской земли» — об ужасах батыевщины, о разгроме русских княжеств. В нем восторженно описываются былые красота и богатство Русской земли, ее прежнее политическое могущество. Такой характер вступления к тексту, который должен был повествовать о горестях и бедах страны, не случаен. Эта особенность «Слова о погибели Русской земли» находит себе типологическое соответствие с произведениями древней и средневековой литературы, в которых встречается похвала величию и славе родной земли. Изучавший эту проблему исследователь В. В. Данилов пришел к заключению, что «Слово о погибели» «сближается не со всякими патриотическими произведениями в других литературах, а лишь со сходными по условиям своего появления, когда родина писателя страдала от войн, междоусобий и произвола»[257].

Автор «Слова о погибели» восхищается красотой и величием Русской земли: «О светло светлая и украсно украшена земля Руськая. И многыми красотами удивлена ecu: озеры многими удивлена еси, реками и кладязьми (родниками) месточестьными (местночтимыми), горами крутыми... зверьми различными, птицами бещислеными...» Русская земля «украсно украшена» не только красотами и дарами природы, она славна и «князьми грозными, бояры честными, вельможами многами».

Развивая тему «грозных (могущественных) князей», покоривших «поганьскыя страны», автор «Слова о погибели» рисует идеальный образ русского князя — Владимира Мономаха, перед которым трепетали все окрестные народы и племена: половцы, «литва», венгры, «немцы» (в данном контексте — шведы). Даже византийский император, «жюр (кир — греч. «господин») Мануил Цесарегородскый», посылал Владимиру Мономаху дары, чтобы он «Цесарягорода не взял». Этот гиперболизированный образ «грозного» великого князя воплощал в себе идею сильной княжеской власти, воинской доблести. В обстановке монголо-татар-ского нашествия и военного поражения Русской земли напоминание о силе и могуществе Мономаха служило укором современным князьям и, вместе с тем, должно было вселять надежду на лучшее будущее. Не случайно поэтому «Слово о погибели» было поставлено перед началом «Повести о житии Александра Невского»: здесь грозным и великим князем выступал Александр Невский — современник батыевщины.

«Слово о погибели Русской земли» по поэтической структуре и в идейном отношении близко к «Слову о полку Игореве». Обоим памятникам присущи высокий патриотизм, обостренное чувство национального самосознания, гиперболизация силы и воинской доблести князя-воина, лирическое восприятие природы, ритмический строй текста. Оба памятника близки и сочетанием в них плача и похвалы, похвалы былому величию Русской земли, плача о ее бедах в настоящем. В обоих произведениях имеются общие стилистические формулы, сходные поэтические образы. Совпадает характер заглавия. Фразе «Слова о полку Игореве» «От старого Владимира до нынтэшняго Игоря...» параллельна фраза «Слова о погибели» — «От великаго Ярослава и до Володимера, и до ныняшняго Ярослава...». Авторы обоих произведений часто употребляют собирательное наименование народов: «литва, деремела, хинова» — «литва, мордва, вяда, корела». Могут быть отмечены и другие параллельные обороты[258].

«Слово о полку Игореве» было лирическим призывом к единению русских князей и русских княжеств, прозвучавшим перед монголо-татарским нашествием. «Слово о погибели Русской землиц — лирический отклик на события этого нашествия.

«Повесть о разорении Рязани Батыем».