История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы

В Сибири Достоевский узнал о смерти Николая I, здесь в апреле 1857 г. по повелению нового императора Александра II ему, как и другим петрашевцам, были возвращены дворянские права, но лишь через 2 года станет возможным вернуться в центральную Россию под негласный надзор полиции, без разрешения жить в обеих столицах. Вскоре такое разрешение все же было получено, и Достоевский активно включается в литературную жизнь Петербурга, вместе с братом принимается за новое для него дело – выпуск собственного журнала. В первых номерах "Времени" Достоевский отдал дань трагическому жизненному опыту, дочерпнутому в Сибири: здесь полностью были напечатаны "Записки из Мертвого дома".

"Записки из мертвого дома"

В жанровом отношении это произведение – синтез автобиографии, мемуаров, документальных очерков. Однако это не помешало ему стать подлинно художественным творением, на что указывал даже скупой на похвалы в адрес Достоевского Л. H. Толстой. Цельность ему придает глобальная тема – тема народной России, а также фигура вымышленного рассказчика. Александр Петрович Горянчиков в чем-то близок автору: он остро ощущает тот колоссальный разрыв, что отделяет дворянство от простого народа даже на каторге, даже в условиях общих лишений. Еще одно глубокое наблюдение рассказчика стало фазой дальнейшей разработки концепции личности Достоевского-художника: в каждом таятся бездны темных, разрушительных сил, но и – в каждом же – возможность бесконечного совершенствования, начала добра и красоты. В "Записках из Мертвого дома", например, исследуются преступные, порой бесчеловечные поступки мягких по натуре людей ("слабых сердец"), необъяснимая жестокость, казалось бы, любящих по отношению к самым дорогим и близким, бессмысленная покорность жертв; страшная привычка палачей наслаждаться физической и моральной болью обреченных. Надрыв как черта психологизма художника находит здесь свою непосредственную форму выражения в авторских характеристиках: "…это тоскливое, судорожное проявление личности, инстинктивная тоска по самом себе, желание заявить себя, свою приниженную личность, вдруг проявляющееся и доходящее до злобы, до бешенства, до омрачения рассудка, до припадка, до судорог".

Но дороги автору, конечно, иные воспоминания: в главе об острожном театре передается внутренняя тяга забитого народа к красоте, искусству; в главе "Праздник Рождества Христова" – благоговение, объединяющее всех собравшихся на рождественскую службу. Любовно выписан яркий образ добросердечного татарина Алея; сочувственно рассказывается о врачах, спасающих от смерти бесчеловечно наказанных. ""Записки из Мертвого дома" впервые целостно развертывают антропологию Достоевского. Человек – это универс в свернутом и малом виде" [62].

Из отдельных зарисовок складывается панорама Мертвого дома, ставшего символом России последних лет николаевского правления. "Сколько прекрасных по натуре людей погибло на каторге", "погибли даром лучшие силы, погибли ненормально, незаконно, безвозвратно. А кто виноват? То-то, кто виноват?." Кто несет ответственность за ад Мертвого дома: исторические обстоятельства, общественная среда или каждая личность, индивидуум, наделенный свободой выбора добра и зла? Уже в первой книге Достоевского 60-х годов чаша весов впервые качнулась в сторону второго ответа. В ближайшие годы Достоевский сосредоточит внимание на проблеме человеческой свободы.

Творчество Достоевского в 60-е годы роман "Униженные и оскорбленные"

Роман был написан и опубликован в 1861 г. Как и в первом романе, художественное пространство реализовано в образе враждебной человеку городской среды, причем вновь петербургской. Сюжетообразующей линией является неразделенная любовь рассказчика к несчастной молодой женщине.

"Зеркальные", отчасти повторяющие друг друга сюжетные ходы и образы, поэтика тайны и узнавания, свойственная "Униженным и оскорбленным", – эти новые для Достоевского художественные приемы писатель позже использует и в вершинных своих романах. Здесь впервые прозвучит настойчивый, характерный для "позднего" Достоевского мотив жертвенности, страдания как обязательного удела подлинно христианских сердец. Н. А. Добролюбов с позиций этики "разумного эгоизма", характерной для революционеров-демократов, в статье "Забитые люди" (1861) отрицает положительную роль страдания в жизни человека и относит рассказчика, пожертвовавшего своей любовью, к "тряпичным сердцам".

Начало 60-х годов – время формирования Достоевского как православного мыслителя, "почвенника", вынашивающего идею русской самобытности и всечеловечности. Именно 1860–1864 годы Достоевский назовет временем "перерождения убеждений".

Идеология "почвенничества "

Эта идеология нашла выражение, прежде всего, в публицистике журналов "Время" (1861–1863) и "Эпоха" (1864–1865), которые выпускались на собственные средства, Ф. М. и М. М. Достоевскими. Важнейшими сотрудниками журналов были критики А. А. Григорьев и Н. Н. Страхов.