История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы

С могутным Ахиллой, в котором "тысяча жизней горит", сходственен чувствительный тупейный художник из одноименного рассказа Лескова. Тупейный художник – это просто парикмахер. Убирающий крепостных актрис Аркадий обнаруживает в себе подобную Ахиллиной богатырскую душу. Любя актрису – танцовщицу графа Каменского, Аркадий решается бежать с ней, да неудачно. Через какой ад проходит он в графских пыточных подвалах! С какой отвагой и самоотверженностью сражается на войне! И все для того, чтобы выжить и вернуться к возлюбленной.

Подвиг души роднит тупейного художника с артельным главой старообрядцев Лукой Кириловым, когда тот в непогоду совершает переход с двумя иконами через ревущий Днепр. Но Луку, равно как и деда Мароя, согласившегося выдать себя за вора, укравшего икону с запечатленным ангелом, ведет не подвиг личного мужества. Ими движет нечто грандиозное – утоление "жажды единодушия" с отечеством, т. е. желание жить со всею Русью единой православной верой.

Происшедшее с героями настолько велико по своей значимости, что дед Марой не выдерживает переполнившего душу блаженства – ему воочию видятся ангелы на мосту – и умирает.

Но Лесков, по мысли Л. Аннинского, также знает, какая невероятная бездна сокрыта в человеческой душе, "какой зверь там дремлет". "И будит этого зверя не корысть и не подлость, не стечение обстоятельств…, а самая что ни есть естественная, всю душу забирающая любовь" [114].

Сам Лесков, несмотря на глубокое чувство, испытанное им к Катерине Степановне Савицкой, с которой прожил тринадцать лет, так и не сможет никому и ничему, кроме литературы, отдать душу. Но в "Леди Макбет Мценского уезда" он вдруг предстанет "преклонившим колени перед страстью, темной ее силой, "тусклым огнем желанья"" [115]. И опять перед читателем вырастает невероятный человеческий характер.

Катерина Измайлова – образ неожиданный для Лескова. Говоря словами критика А. Басманова, рассказ о ней – это своеобразная трещина на зеркале лесковского мира, который, как полагал М. Горький, представляет собой иконостас святых и праведников.

"Беззаботливые о себе"

В 1870-е годы в творчестве Лескова появляется тема праведничества, продолжающая оставаться главной до конца жизни писателя. Тогда же возник цикл рассказов о "праведниках" ("Однодум", "Пигмей", "Кадетский монастырь", "Несмертельный Голован", "Русский демократ в Польше", "Инженеры-бессеребреники", "Человек на часах" и др.).

Слово праведник [116]у Лескова соотносится с человеком, постигшим истину (правду) жизни, проводимую и самим писателем. Несут ее людям лесковские однодумы и очарованные странники, инженеры-бессеребреники и несмертельные голованы… бессменно стерегущие душу России. На них надеялся писатель, полагая, что ими будет спасена Россия.

Истина (правда) жизни, по Лескову, заключается в евангельской беззаботливости о себе – постоянной готовности прийти на помощь другому человеку, в чувстве сострадания, бескорыстном служении людям, ибо каждый из живущих нуждается в тепле, любви, добре, утешении и понимании. Но каждый из живущих должен сам научиться любить и утешать. Поэтому человека-праведника Лесков открыл во всех слоях общества.

"Беззаботливые о себе" у Лескова в большинстве своем простые люди, невысокого звания, скромные, незамечаемые. Однако все они удивительно красивые люди. Красота их неброская, невидимая глазам, явленная редкой нравственной чистоты душой. Таковы воспитатели и врачи петербургского корпуса ("Кадетский монастырь"), привившие своим воспитанникам человеколюбие в условиях жесточайшего николаевского времени, и инженеры-бессеребреники, не пожелавшие служить злу. Живет согласно священному писанию и собственной совести чудаковатый Однодум. Идут за советами люди к Головану, и, "должно быть, его советы были очень хороши, потому что всегда их слушали и очень его за них благодарили".

Но этот богатырского склада человек с "умными и добрыми" глазами и светящейся "в каждой черте его лица" "спокойной и счастливой улыбкой" не оставляет людей и заботой на деле. С самоотвержением и "изумительным бесстрашием" он входил в "зачумленные лачуги", чтобы хоть как-то облегчить положение обреченных на неминуемую смерть: поил зараженных свежею водою и молоком и проделывал это ежедневно, после чего его имя "стали произносить с уважением в народе".

В лесковской галерее праведников стоит и Селиван ("Пугало"), несправедливо прослывший в народе "пугалом". Но праведничество героя, по Лескову, связанное с евангельской проповедью добра, просветляет глаза и сердца людей: "Так всегда зло родит другое зло и побеждается только добром, которое, по слову Евангелия, делает око и сердце наше чистыми".