История русской литературы XIX века. Часть 3. 1870-1890 годы

Одной из наиболее волнующих поэта эпох стала эпоха перехода от античного времени к христианскому. На тему данного исторического времени написаны «Олиф и Эсфирь», лирические драмы «Три смерти», «Смерть Люция», драма «Два мира». Поэт признавался: «...меня поразила картина столкновения древнего греко-римского мира, в полном расцвете начал, лежащих в его основании, с миром христианским, принесшим с собою совсем иное начало в отношениях между людьми».

Эти драмы представляют своеобразную дилогию, первая часть которой была написана в 1852 г., а вторая — через 11 лет, в 1863 г.

Сюжет, положенный в основу произведения, взят из античной истории. Поэт Лукан, философ Сенека и эпикуреец Люций приговорены Нероном к казни за участие в заговоре. В каждом из героев в критический для их судьбы момент проявляются лучшие человеческие качества, автор далек от того, чтобы рисовать низменные страсти, которые могут овладеть человеком в трагической ситуации. Герои различно ведут себя перед смертью. Поэт Лукан, автор известной поэмы «Фар-салия», и слаб, и силен духом. Он боится смерти, пытается спасти свою жизнь, но в момент, когда узнает о гибели женщины (Эпихариды), под пытками не выдавшей никого, вновь обретает мужество. Философ Сенека размышляет о смерти, в его монологах появляются мотивы христианства. Майков был знаком с преданием, будто Сенека тайно исповедовал христианство и находился в общении с апостолом Павлом.

Быть может... истина не с нами!

Наш ум ее уже неймет.

И ослабевшими очами Глядит назад, а не вперед,

И света истины не видит,

И вопиет: «Спасенья нет!»

И может быть, иной приидет И скажет людям: «вот где свет!»

Однако центральным персонажем драмы является знатный римлянин, эпикуреец Люций; в его характере в наибольшей степени проявлен дух Рима. Специально заостренная ситуация (герои обречены на смерть) позволяет выявить человеческую сущность героев, но Майков, следуя исторической правде, еще более обостряет действие, он проводит каждого из героев через выбор смерти: согласно приказу Нерона, они должны самостоятельно уйти из жизни. Финал жизни Сенеки и Лукана одинаков, они смиряются со своей участью, принимают яд и тихо уходят из жизни. Люций же выбирает особый путь. Подобно героям «Пира во время чумы» Пушкина, он устраивает пир, во время которого должен исполнить приказание императора. Пир и смерть Люция становятся предметом изображения второй части дилогии. Пришедшие на пир преследуют разные цели: кто-то приходит полюбопытствовать, кто-то получить наследство, ко-го-то привлекает роскошный обед. Есть лишь несколько верных друзей Люция (например, сатирик Ювенал), которые, не боясь гнева Нерона, пришли проститься с другом. Майков вводит в действие целый ряд эпизодических персонажей — 1-й и 2-й риторы, всадник, квестор, провинциальный претор, молодые патриции, евнух Митрилл и другие, которые позволяют представить Рим во всем многообразии его грехов и пороков. В первой части дилогии приведено стихотворение Лукана, в котором нарисован безобразный образ смерти — мухи, слетающиеся на труп. Этот образ соответствует трагическому и безотрадному мировоззрению позднего Рима. Именно этот образ получает полное развитие в сцене приема гостей в доме Люция. Глубину развращенности римского общества рисует следующая сцена. Среди гостей наиболее ярки два гостя — это оборванные философы, скептик и циник, которые ведут себя в соответствии со своими воззрениями. Так, циник предлагает тост за Нерона, звучащий в невероятной форме:

Хвала ему,

Что всех он душит вас и давит! ...Что же

Не пьете? Бунт? На что похоже? Пить так «за кесаря» — уж прост И слишком гол выходит тост,

Без смысла тост все дело рушит!... Кричите ж все: за то, что душит... Несколько голосов За то, что душит...

Циник И давит нас!..

Все ( кроме Люция)

И давит нас!..

Люций

Все пьют! Невыносимо!..

Циник (ответный тост) Граждане Рима!

Теперь позвольте, пью за вас!

За вас, сынов достойных Брута! Вот он, вот статуя его!

Брут! С пьедестала своего Воззри и радуйся! Минута Ей-ей торжественна! Ура Вам, мужи чести и добра!

В авторском комментарии по поводу той сцены Майков писал: «По поводу этого тоста некоторые мне замечали, что никакое общество не может так глубоко пасть, чтобы принять его. Оставляя отвечать за меня Тацита и Светония, я напомню только одно: что это то самое общество, которое перенесло, например, назначение лошади Гелиогабаловой в сенаторы. Со стороны лучших людей протест был один: самоубийство».

Глубокий кризис языческого мира подтвержден выбранной темой — темой смерти, точнее, самоубийства героев. Видя глубину развращенности государства, Люций восклицает: «о Рим,