История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год. В авторской редакции

Публикация пьесы была принята неоднозначно. 28 августа Тимошенко прислал телеграмму: «Тов. Сталину. Опубликованная в печати пьеса тов. Корнейчука «Фронт» заслуживает особого внимания. Эта пьеса вредит нам целыми веками, её нужно изъять, автора привлечь к ответственности. Виновных в связи с этим следует разобрать. Тимошенко». На одном из совещаний Сталин просил генералов дать оценку пьесы. Жуков не читал. Конев сказал о своём впечатлении: «Очень плохое. Если плохой командующий, в нашей власти его снять. Но когда командующего фронтом шельмуют, выставляют, высмеивают в произведении, напечатанном в «Правде», это имеет не частное значение, речь идет не о ком-то одном, а бросает тень на всех». Сталин ответил генералам: «Ничего вы не понимаете. Это политический вопрос, политическая необходимость. В этой пьесе идет борьба с отжившим, устарелым, с теми, кто тянет нас назад. Это хорошая пьеса, в ней правильно поставлен вопрос» (Рыбас С. Сталин. ЖЗЛ. М., 2009. С. 661).

В сентябре 1942 года Сталин принял академиков В.И. Вернадского и А.И. Иоффе и предложил им задуматься о создании ядерного оружия. 28 сентября вышло распоряжение ГКО о создании специальной лаборатории под руководством И.В. Курчатова. И в это же время Сталин руководил Сталинградским фронтом, над операцией работали Жуков, Василевский, десятки генералов. Одновременно Сталин в Москве вёл тонкие переговоры с премьер-министром Черчиллем об открытии второго фронта. А после триумфальной победы под Сталинградом Риббентроп признался своему соратнику: «В те тяжёлые дни после окончания боёв за Сталинград у меня состоялся весьма примечательный разговор с Адольфом Гитлером. Он говорил – в присущей ему манере – о Сталине с большим восхищением. Он сказал: на этом примере снова видно, какое значение может иметь один человек для целой нации. Любой другой народ после сокрушительных ударов, полученных в 1941–1942 годах, вне всякого сомнения, оказался бы сломленным. Если с Россией этого не случилось, то своей победой русский народ обязан только железной твёрдости этого человека, несгибаемая воля и героизм которого призвали и привели народ к продолжению сопротивления. Сталин – это именно тот крупный противник, которого он имеет как в мировоззренческом, так и в военном отношении. Если тот когда-нибудь попадёт в его руки, он окажет ему всё своё уважение и предоставит самый прекрасный замок во всей Германии. Но на свободу, добавил Гитлер, он такого противника уже никогда не выпустит. Создание Красной армии – грандиозное дело, а сам Сталин, без сомнения, – историческая личность совершенно огромного масштаба» (Риббентроп А. Между Лондоном и Москвой. Воспоминания и последние записи. С. 198).

В ходе войны Сталин и его ближайшие советники всё чаще говорили о влиянии на сознание воинов и трудового населения православной религии. В сентябре 1943 года у Сталина на даче состоялось совещание, на котором Сталин высказал пожелание резко изменить государственную политику по отношению к религии. 4 сентября 1943 года в Кремль прибыли патриарший местоблюститель митрополит Сергий (Старгородский), ленинградский архиерей митрополит Алексий (Симанский) и экзарх Украины митрополит Николай (Ярушевич). Сталин сказал о высокой роли православной церкви в патриотической деятельности во время войны и заметил, что с фронта приходит много писем фронтовиков, солдат и офицеров, в которых говорится об этом. Настало время узнать нужды церкви. Иерархи высказали свои пожелания о насущных нуждах клира и паствы: необходимо было созвать архиерейский собор и избрать патриарха, необходимо было возобновить деятельность Священного синода, нужно было вновь открыть духовные учебные заведения – академии и семинарии. А для организации всей грандиозной деятельности необходимы были газеты и издательства.

«В ответ на поднятую митрополитом Сергием тему о преследовании духовенства, – писал митрополит Иоанн (Снычёв), – о необходимости увеличения числа приходов, об освобождении архиереев и священников, находившихся в ссылках, тюрьмах, лагерях, и о предоставлении возможности беспрепятственного совершения богослужений, свободного передвижения по стране и прописки в городах – Сталин тут же дал поручения «изучить вопрос». Он, в свою очередь, предложил Сергию подготовить список священников, находившихся в заточении, и немедленно получил его, ибо такой список, заранее составленный, был митрополитом предусмотрительно захвачен с собой.

Итоги внезапной «перемены курса» стали поистине ошеломляющими. В несколько ближайших лет на территории СССР, где к началу войны оставалось, по разным данным, от 150 до 400 действующих приходов, были открыты тысячи храмов, и количество православных общин доведено, по некоторым сведениям, до 22 тысяч! Значительная часть репрессированного духовенства была возвращена на свободу. Прекратились прямые гонения на верующих и дикие шабаши «Союза воинствующих безбожников», сопровождавшиеся святотатственным разгулом.