История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год. В авторской редакции

«29 октября 1949 г.

Тов. Маленкову.

На днях я получил письмо… о недостатках в работе секретаря МК тов. Попова. Я не знаю подписавших это письмо товарищей. Возможно, что эти фамилии являются вымышленными (это нужно проверить). Но не в этом дело. Дело в том, что упомянутые в письме факты мне хорошо известны, о них я получил несколько писем от отдельных товарищей Московской организации. Возможно, я виноват в том, что не обращал должного внимания на эти сигналы. Не обращал должного внимания, так как верил тов. Попову… Политбюро ЦК не может пройти мимо вышеупомянутого письма».

Г.М. Попов – сильный партийный деятель, он был серьёзный конкурент в борьбе за высшие командные места. И Маленков провёл образцовую операцию по снятию Г.М. Попова с высокого поста. 13–16 декабря 1949 года пленум МК и МГК ВКП(б) снял Попова и по предложению Полибюро избрал Н.С. Хрущёва, который ещё в Киеве просил Маленкова перевести его в Москву. Н.С. Хрущёв курировал партийные кадры, спецслужбы, имел огромное влияние на украинских партийных работников Кириченко, Подгорного, Шелеста, Кириленко. «Маленков считал Хрущёва своим выдвиженцем и надёжным сторонником, – писал Р.К. Баландин. – Никита Сергеевич умел играть роль простачка. Будущий яростный борец против культа личности при жизни вождя угождал ему, как только мог. Втереться в доверие к Маленкову не представило ему большого труда… Избавиться от Сталина в его ближнем окружении наиболее сильно желали по крайней мере два человека: Берия и Хрущёв. У каждого из них имелись свои резоны и виды на власть. Оба они обладали гипертрофированным честолюбием, жаждой господства над другими…» (Баландин Р.К. Маленков. С. 218–219).

Но это не чистая политика, восхождение Н.С. Хрущёва к власти больно отзовётся на жизни всего советского общества, на литературе, на искусстве, в экономике, сельском хозяйстве. Своими правильными и несуразными решениями Н.С. Хрущёв отбросит страну в тот же период «культа личности», от которого только что освободились.

Обратило на себя внимание стихотворение украинского поэта В. Сосюры «Люби Украину». Но не только Максим Рыльский и переводчик поэта Александра Прокофьева, редактор журнала «Звезда» В. Друзин воспевали извечную Украину, поддерживали украинский национализм. Появилась редакционная статья в «Правде», в которой осуждался национализм, в связи с этим вспоминались имена Петлюры и Бандеры, а это уже не сулило ничего хорошего. Критике подверглась и опера К. Данькевича «Богдан Хмельницкий».

В пылу развернувшейся борьбы 27 февраля 1951 года М. Бубеннов написал полемическую статью «Нужны ли сейчас литературные псевдонимы?» (Комсомольская правда. 1951. 27 февраля). Главный редактор «Литературной газеты» К. Симонов тут же откликнулся фельетоном «Об одной заметке» (1951. 6 марта), в которой резко ответил М. Бубеннову, а мысль Бубеннова была проста и обыденна: широкой популярностью пользовались псевдонимы, но после социалистической революции были уничтожены причины, которые побуждали скрываться за псевдонимами. Единомышленники М. Бубеннова были озадачены столь резким ответом К. Симонова. И решили посоветоваться с М.А. Шолоховым, который оказался в эти дни в Москве. М. Бубеннов написал вторую статью «Крепки ли пуговицы на Вашем мундире, К. Симонов?», но печатать её отказались по совету вышестоящих лиц. М.А. Шолохов позвонил в Кремль и рассказал о своей позиции о псевдонимах. Ему посоветовали написать небольшую заметку. Так появилась заметка М.А. Шолохова «С опущенным забралом…». «Никого Бубеннов не поучает и не хочет поучать. Сам заголовок его статьи целиком снимает обвинения, которые пытается приписать ему Симонов. А что касается зазнайства и кичливости, то желающие могут с успехом научиться этому у Симонова. Чего стоит одна его фраза в конце заметки, адресованная Бубеннову: «Жаль, когда такой оттенок появляется у молодого, талантливого писателя». Этакое барски-пренебрежительное и покровительственное похлопывание по плечу! Любопытно было бы знать, когда же и от кого получил Симонов паспорт на маститость и бессмертие? И стоит ли ему раньше времени записываться в литературные «старички»?

Кого защищает Симонов? Что он защищает? Сразу и не поймёшь…

Спорить надо, честно и прямо глядя противнику в глаза. Но Симонов косит глазами. Он опустил забрало и наглухо затянул на подбородке ремни. Потому и невнятна его речь, потому и не найдёт он сочувственного отклика среди читателей» (Комсомольская правда. 1951. 8 марта).