Читаем История русской риторики. Хрестоматия полностью

[Борис Годунов] человечен и велеречен и умом превзыде многих.

(Сказание о царстве царя Федора Иоанновича, XVII в.)

Остроумен же, паче и в научении книжном доволен, дерзостен и велеречив велми, конское рыстание любляше велми… Таков бе Рострига.

(Повесть князя Ивана Михайловича Катышева-Ростовского, XVII в.)

Ты бо сия мудрствуешь в гостях у вина, в церкви же… яко ветрило скорообратное языком шумишь; в гостях велеречив, а в дому Божии безгласием связан и неразумием пленен.

(Милетий Дилецкий. Мусикийская грамматика, 1681.)
Краткословие – многоречие

Многоречистыи, часто беседующе, несладкы являються слышащим.

(Пчела, XIII в.)

Лишитеся… гордости и многоречья.

(Послания Епифания, XIV в.)

Се суть душевная дела добрая… милость, любовь, немногоглаголание, покаяние.

(Златая цепь, XIV в.)

Житием чистым пожиша (святые)… и язык от многоглаголаниа удержавше.

(Житие Павла Обнорского, сер. XVI в.)

Краткословие бо везде потребно есть.

(Максим Грек, XVI в.)

У них такова наука: тщатся оне не истину сыскать, но только бы перетягать и многословесием своим истину замять.

(Арсений Суханов. Прения с греками, 1650.)
Остроязычие – косноязычие, косноглаголие, косногласие

Мудрость сьде облишьное пытание и лихое остроязычьство наричеть.

(Изборник Святослава, 1073.)

Отрока косноглаголива язык исправи.

(Житие Сергия Радонежского в Пахомиевской редакции, список XV в.)

Косноязычный – заикающийся, недорекий.

(Лексикон Памвы Берынды, 1627.)

Отверзет ли косноязычные уста и вдохнет радостное того благодати слово, ею же бескнижнии витийствуют, яко да и мы косногласнии возможем поне худе некако оного поборнику и служителю проглаголати.

(Герасим Фирсов, соловецкий инок, 1640–1660.)́
Правдословие, истиннословие – лжесловие, блядословие

Яко же бо истиннословьць раб есть истиннуму слову, тако и лъжесловець лъжесловесивуму.

(Пандект Антеокта, XI в.)

Подобне священному Софронию привожу Спаса, правдословящегося к нам со многою кротостию.

(Максим Грек. Ответ вкратце к святому собору, о них же оклеветан бываю, 1537.)

Противлюся лжесловесником, прообразующимся во истовыя учители.

(Андрей Курбский. Письма, XVI в.)

Лжесловесно бо глаголаши сиа, скрываа мысль злу в сердци своем, хотя съвратити люди Божиа.

(Летописное сказание о VIII Флорентийском соборе, сп. XVI в.)

И ина многая блядословия лжесловная на прельщение слабейшим удобная рекоша.

(Книга Степенная царскаго родословия, XVI‑XVII вв.)
Согласие – разгласив, прекословие

Благоключимо есть съгласъе братства.

(Пандект Антеокта, XI в.)
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки