Исторія Русской Церкви

Въ январѣ 1440 года Бл. Михаилъ, находясь въ обители Св. Николая на Вяжицахъ, 22 числа вдругъ поднялся на колокольню и началъ звонить во всѣ колокола. “Что это значитъ?” — спрашивали его. “Нынѣ въ Москвѣ радость”, отвѣчалъ юродивый. “Что за радость такая?” — спросилъ его владыка Евѳимій. “У вел. князя родился сынъ Тимоѳей, онъ же Иванъ. Да и какой сынъ! Той будетъ всему русскому царствію наслѣдникъ и всѣмъ окрестнымъ странамъ страшенъ будетъ, и гордыню ва- шу упразднитъ и въ свою волю васъ приведетъ, все ваше самовластіе разрушитъ”. Въ этотъ день родился Іоаннъ ІII Васильевичъ, покорившій въ 1477 г. окончательно Новгородъ. Бл. Исидоръ Твердисловъ, Ростовскій чудотворецъ (1474), славянинъ, бѣжавшій изъ Пруссіи отъ преслѣдованій, жившій на топкомъ мѣстѣ среди г. Ростова, отдыхавшій на грудахъ сора. Терпѣлъ онъ холодъ и зной. “Всякое озлобленіе претерпѣвая”, блаженный горячо молился за обидчиковъ. Совершалъ чудеса. Слово его всегда сбывалось, отчего и получилъ онъ свое наименованіе. Часъ кончины его ознаменовался необыкновеннымъ благоуханіемъ, разлившимся по всему городу.

Состояніе просвѣщенія.

Религіозное образованіе описываемаго періода развивалось при самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ. Татарскія нашествія разрушали школы и монастыри съ ихъ библіотеками. Во время удѣльныхъ смутъ мало кто интересовался образованіемъ. Одинъ Новгородъ составлялъ въ это время исключеніе. Духовенство плохо удовлетворяло своему просвѣтительному призванію. Св. м. Кипріанъ прямо обвинялъ низшее духовенство въ невѣжествѣ, указывая при этомъ на толстые сельскіе сборники, наполненные неподобающими молитвами и суевѣрными сказаніями (Знаменскій).

И все же, наиболѣе образованнымъ было духовенство. Соловьевъ, отмѣчая, что Димитрій Донской не былъ хорошо изученъ книгамъ, а о Василіи II Темномъ лѣтописи говорили, что онъ былъ ни книженъ, ни грамотенъ, пишетъ, что “грамотность сохранялась въ сословіи духовномъ: книги не могли утратить своего значенія, какъ вмѣстилища религіозныхъ сокровищъ; ученіе книжное не могло не оставаться желанною цѣлью для лучшихъ людей, какъ сообщавшее имъ познаніе вещей божественныхъ, дававшее средства къ религіозному совершенствованію”. “Книга”, говоритъ далѣе историкъ, “слѣдовательно, продолжала считаться сокровищемъ; во время Тохтамышевой осады, въ Москву со всѣхъ сторонъ снесено было множество книгъ; книги усердно переписывались иноками, переводились съ греческаго, составлялись сборники; вмѣстѣ съ книгами духовнаго содержанія переписывались и лѣтописи”.

Въ то время усилилась переводная письменность. Русскіе ѣздили на востокъ за книгами. Современникъ св. м. Кипріана, пр. Аѳанасій, игуменъ Высоцкій, прожилъ 20 лѣтъ въ Царьградѣ, списывая книги. Самъ Свят. Кипріанъ много переводилъ. По свидѣтельству архіеп. Филарета, лучшій его трудъ въ этомъ отношеніи — переводъ лѣствицы св. Іоанна и толкованія на нее. На Аѳонѣ — въ русскомъ Пантелеимоновскомъ и сербскомъ Хиландарскомъ монастыряхъ — частію русскіе, частію другіе славянскіе иноки усердно переводили греческія сочиненія, большей частью близкія къ ихъ времени и скудныя по содержанію. Для религіознаго просвѣщенія Руси особенно важное значеніе имѣли переводные сборники, напр., Никона Черногорца изъ статей догматическаго, нравственнаго, литургическаго и каноническаго содержанія; книга Пчела, въ которой помѣщались изреченія Св. Писанія, отцевъ Церкви, древнихъ философовъ, поэтовъ и историковъ; Златая Цѣпь, русскій сборникъ изъ поученій святыхъ отцовъ и русскихъ статей; Паисіевскій сборникъ, со многими русскими статьями и передѣлками греческихъ переводовъ на русскіе нравы; Маргаритъ, Измарагдъ, Торжественники и др. (Знаменскій).

Болгарія, гдѣ большое значеніе съ конца XII вѣка имѣли богомилы, а также Сербія передавали сочиненія — въ духѣ богомиловъ — апокрифическія повѣсти, вымышленныя воображеніемъ дѣтскимъ, или и совсѣмъ нечистымъ. Въ одномъ спискѣ церковнаго устава, послѣ списка книгъ полезныхъ, сказано, что статья о книгахъ запрещенныхъ (отреченныхъ) внесена въ сей уставъ изъ молитвенника м. Кипріана. По этому замѣчанію видно, что древняя греческая статья о книгахъ полезныхъ и вредныхъ въ славянскомъ переводѣ и съ дополненіями обнародована заботливостью св. Кипріана. Возможно, имъ составлены переводъ и дополненія. Пастырь образованный зналъ по опыту отечества своего, въ какомъ ходу подложныя сочиненія у людей, незнакомыхъ съ истиннымъ христіанскимъ просвѣщеніемъ, и какъ они вредны для вѣры и благочестія (Архіеп. Филаретъ). Проф. Знаменскій въ свою очередь пишетъ: “Апокрифы эти быстро распространялись въ читающей публикѣ, потому что она находила въ нихъ вполнѣ сродныя себѣ понятія, болѣе для нея ясныя, чѣмъ чистое христіанское ученіе, и обильную пищу для своей наивной пытливости”.