История русской Церкви. Том 6

Мнение, которое отстаивал преподобный Иосиф, восторжествовало на Соборе. И митрополит Симон от лица своего и всех с ним присутствовавших послал к великому князю Иоанну письменный ответ чрез дьяка своего Леваша. В ответе этом отцы Собора, не излагая самих рассуждений, приведших их к такому, а не другому решению вопроса, старались кратко указать только на исторические и юридические основания своего решения, которые могли иметь особенно обязательную силу для нашего государя. "От первого христианского царя, равноапостольного Константина, - говорили они Иоанну, - и при последующих царях, царствовавших в Греции и по всей вселенной, святители и монастыри держали города, волости и села. Ни на каком Соборе не было запрещено этого святителям и монастырям, напротив, повелено им всеми Соборами, Вселенскими и Поместными, недвижимых стяжаний церковных ни продавать, ни отдавать (например, см. VII Вселенского Собора правило 12): эти стяжания утверждены за святителями и монастырями страшными клятвами, непоколебимо и нерушимо на все веки. Равным образом и в России при твоих, государь, прародителях, великих князьях Владимире, Ярославе, Андрее Боголюбском, брате его Всеволоде, Иоанне Даниловиче, внуке блаженного Александра, и доныне святители и монастыри имели города, волости, слободы и села и держали церковные суды, пошлины, оброки, по установлению не только святых отцов и равноапостольного царя Константина, но и твоих прародителей - равноапостольного Владимира и сына его Ярослава, которые притом в своих уставах завещавали, что если кто из их детей, внуков и правнуков или кто другой дерзнет нарушить их правила и начнет вступаться во что-либо церковное - в суды, пошлины, десятины или отнимать что У Церкви насильно, тот да будет проклят в сей век и в будущий. Вследствие всех таких постановлений, греческих и русских, святители и монастыри держат села доныне, а отдавать их не смеют и не благоволят, потому что это стяжания Божии, данные и посвященные Богу, которые должны быть соблюдаемы и неприкосновенны до века… Даже неверные и нечестивые цари (монгольские) во время своего царствования не отнимали ничего у святых церквей и монастырей и не осмеливались касаться их недвижимых имуществ, боясь Бога, напротив, поборали по церквам Божиим не только в своих странах, но и у нас в России и давали ярлыки великим чудотворцам Петру и Алексию и другим митрополитам Русским, остающиеся непоколебимыми доселе". Прочитав этот ответ Собора, Иоанн пожелал, вероятно, пояснений или доказательств, и вот митрополит и весь Собор явились в палаты государя и читали пред ним в подтверждение своих мыслей выписки из священных книг, из правил соборных, из узаконений греческих царей, из житий святых и особенно из русской истории. После этого Собор имел еще свое заседание и вновь послал государю чрез того же дьяка Леваша свой прежний ответ. Что же сказать об этом Соборе, на котором у нас в первый раз обсуждался вопрос о церковных владениях? Прежде всего заметим, что мысль об отобрании имуществ у монастырей и святителей принадлежала вовсе не Иоанну III, не светскому правительству, а самим же монахам, белозерским пустынникам. По их-то желанию и просьбе государь и приказал Собору обсудить вопрос. Но сам, по-видимому, относился к делу спокойно и ненастойчиво и хотел показать здесь свое беспристрастие: по крайней мере, не присутствовал сам лично на этом Соборе, тогда как на всех других присутствовал. Правда, Иоанн еще в 1478 г. отобрал некоторые имения у новгородского духовенства и в 1500 г. раздал детям боярским, но там он взял по праву завоевателя или усмирителя непокорного края в виде наказания провинившемуся духовенству и раздал с благословения самого митрополита; там взял лишь немного у владыки да половину волостей только у шести монастырей богатейших, не касаясь всех прочих. А теперь шла речь об отобрании всех владений и у всех монастырей и святителей - разница огромная! Мысли, которые высказывали на Соборе преподобный Нил и белозерские пустынники, без сомнения, справедливы и делают им честь, особенно по тому времени, но справедливы не вполне. Монастырям действительно неприлично владеть вотчинами, особенно населенными, и такие владения могли приносить великий нравственный вред, но далеко не всем инокам, а одним монастырским властям и их сподручникам, которые непосредственно заведовали этими имениями. Большинство же иноков, получая от монастырских имений только готовую одежду, пищу и помещение, отнюдь не более, занимались в монастырях собственно монашескими своими обязанностями и, будучи совершенно свободны от житейских забот, могли беспрепятственно совершать дело своего спасения. Средство, какое указывал преподобный Нил, взамен недвижимых имуществ для содержания монашествующих решительно недостаточно. Он имел в виду монахов-пустынников, которые жили поодиночке или по два, по три и вообще самыми небольшими общинами, не посещали ежедневно церкви, не отправляли всех церковных служб и имели довольно времени для рукоделия. Но и они не в состоянии были содержать себя только своими трудами, как доказал своим примером скит самого же Нила, состоявший всего из двенадцати братий и выпросивший себе у великого князя Василия Иоанновича ежегодную милостыню по 155 четвертей ржаной муки. Что же подумать о больших и многолюдных монастырях, где иноки должны были ежедневно посещать все церковные службы и имели весьма мало времени для рукоделия и где нужно было содержать и самих иноков, и монастырские здания, и церкви? Равным образом справедливы и мысли, какие выражал на Соборе преподобный Иосиф Волоцкий, но также справедливы не вполне. Монастыри наши действительно не могли существовать одним рукоделием своих иноков и достигать всех своих целей, как объяснял Иосиф, но отсюда еще не следует, что для существования монастырей необходимы были недвижимые имущества и нельзя было указать никаких других средств. Представители духовенства могли бы отказаться от монастырских сел и земель, особенно населенных крестьянами, и взамен того просить у государя ежегодного жалованья монастырям в виде руги деньгами, хлебом и другими житейскими припасами и т. п. А еще лучше было бы, если бы сам государь, предлагая духовенству вопрос об отобрании церковных владений, наперед объявил, что он готов заменить это ежегодными определенными пособиями монастырям, достаточными для их безбедного существования. Тогда вопрос был бы поставлен правильно и отцы Собора, по всей вероятности, не отказались бы согласиться на предложение государя и не послали бы ему такого ответа, какой послали.