История руссов. Варяги и русская государственность

Что с методом историков дело обстоит крайне плохо, видно из того, что советские историки, удачно избавившиеся от гипноза норманистской теории, урока из совершившегося не сделали: они начинают создавать историю, подобную той, которая создалась на основании норманистской теории. Они видят в истории классовую борьбу там, где ее не было, или, во всяком случае, документальных следов ее найти нельзя. Они уподобляются Шерлокам Холмсам, нашедшим пятно крови и решающим, что здесь было совершено преступление, а на самом деле просто у кого-то пошла носом кровь.

Как пример следования ложному научному методу, мы разберем работу С. А. Жебелева «Последний Перисад и скифское восстание на Боспоре»[106], поднятую на щит советскими историками, как блестящее произведение по глубине своего анализа.

Мы увидим ниже, что этот анализ мало отличается по приближению к действительности от 1002-й ночи, только последняя рассказана не «Шехеразадницей» известного советского анекдота, а С. А. Жебелевым, ученым.

Если подобный анализ считают образцовым и ему подражают, можно себе представить, какие новые сказки-откровения свыше будут наполнять историю, написанную советскими историками, через 10–20 лет.

В чем видят основную заслугу анализа Жебелева? Ответить можно его же словами: «Для нас же восстание скифских рабов на Боспоре представляет особенный интерес, как первое революционное восстание угнетенных против угнетателей в античных колониях на территории СССР».

Мы (скажем безоговорочно) — всегда за угнетенных, где бы они ни были, в Боспоре ли в последнее десятилетие II века до нашей эры, или на Колыме в настоящий момент. Мы — на стороне справедливости, и прежде всего за трудящихся и против эксплоататоров (явных или замаскированных) в любой форме человеческого общества, но мы не считаем возможным давать своим чувствам командовать в научных вопросах над историческими фактами.

Ниже мы покажем, что Жебелев совершенно извратил смысл того, что он нашел в истории; его статья — это ползание на животе перед сильными мира сего, и возможно, от врожденного чувства рептильности. Мы уже видели, на примере Н. Я. Марра, какой колоссальный вред науке (и в особенности советской) причинил он своими попытками решать научные вопросы с марксистской точки зрения, т. е. следуя нормам не логики, а политики.

Крупной заслугой И. В. Сталина является то, что он разоблачил этого научного помпадура, высоко поднятого на щит руководящими кругами в России. Теперь повторяется то же, только несколько в иной плоскости: советские историки измышляют восстания угнетенных там, где их не было, и тем совершенно дискредитируют советскую науку.

Мы подчеркиваем, что признаем классовую борьбу, но пример, взятый Жебелевым, никуда не годится, классовая борьба высосана здесь из пальца.

Если С. А. Жебелев поддался каким-то чувствам и перешел границы возможного в научных допущениях, то как это проглядели остальные советские историки? Если они рекомендуют фальсификацию истории, то где же их научная объективность? Если Жебелев ошибся, — зачем его ошибку обращать в пример, достойный подражания?

Обратимся к фактам. На Боспоре, т. е. в районе Керченского пролива, триста с лишним лет (с 438–437 гг. до н. э.) правила династия Спартокидов. Последний царь Перисад вынужден был передать свою власть более могущественному царю, именно понтийскому царю Мифрадату[107] Евпатору, ибо он не в силах был сопротивляться окрестным «скифам», требовавшим ежегодно таких откупных денег, каких у Перисада не было. В этих условиях Перисад решил отдаться под власть сильнейшего и тем защитить себя от вымогательств скифов.

В переговорах Перисада с Мифрадатом главную роль сыграл воевода последнего Диофант. Диофант по поручению Мифрадата удачно воевал со скифами, нападавшими на Херсонес. Так как Диофанту удалось отогнать скифов, то благодарные херсонесцы воздвигли ему плиту, из надписи на которой мы узнаем не только то, что он совершил в отношении херсонесцев, но и в отношении Боспорского царства.

Текст, касающийся последнего, гласит:

«Когда скифы, с Савмаком во главе, произвели государственный переворот и убили боспорского царя Перисада, выкормившего Савмака, на Диофанта же составили заговор, последний, избежав опасности, сел на отправленное за ним (херсонескими) гражданами судно и, прибыв (в Херсонес), призвал на помощь граждан. (Затем), имея ревностного сотрудника в лице посылавшего его царя Мифрадата Евпатора, Диофант в начале весны (следующего года) прибыл (в Херсонес) с сухопутным и морским войском, и присоединив к нему отборных (херсонесских) воинов, (разместившихся) на трех судах, двинулся (морем) из нашего города (Херсонеса), овладел Феодосией и Пантикапеем, покарал виновников восстания, Савмака же, убийцу царя Перисада, захватив в свои руки, отправил в царство (т. е. Понт) и снова приобрел власть (над Боспором) для царя Мифрадата Евпатора».