Читаем История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла полностью

В первый год после того, как магистром стал Филипп де Наплу (1168), король Иерусалима и госпитальеры отправились в свой печально известный поход. Они захватили египтян врасплох; город Бельбейс был взят штурмом, а беззащитные горожане зверски умерщвлены; «они не жалели, – пишет де Верто, – ни стариков, ни женщин, ни младенцев в утробе». Опустошенный город перешел во владение братства госпитальеров св. Иоанна. Но они владели им лишь очень короткое время; за безнравственность, жестокость и несправедливость христиан вскоре постигло достойное наказание. Король Иерусалима поспешно оставил Бельбейс и отступил обратно в Палестину; госпитальеры, спасаясь от неверных, в печали и разочаровании бежали в Иерусалим. Там они выместили свою досаду и негодование на несчастном Жильбере д’Ассали, их предводителе, который вверг орден в долги на сумму до 100 000 золотых; они вынудили его отказаться от власти, и несчастный глава госпитальеров бежал из Палестины в Англию и утонул в Ла-Манше [92] .

С этого времени, однако, характер ордена госпитальеров cв. Иоанна полностью изменился; отныне они являют собой крупное объединение военного характера; их глава называет себя магистром и лично ведет свое войско в бой. Забота о бедных и больных по-прежнему остается, тем не менее, одной из обязанностей братства, но ей, по-видимому, не уделяется особого внимания среди бряцания оружия и военных дел.

Глава IV

Надежнейшим бастионом Иерусалима были госпитальеры св. Иоанна и рыцари Храма Соломона; в характерном для них странном сочетании монашеской и военной жизни можно заподозрить фанатизм, но избранная ими линия поведения кажется полностью оправданной. Цвет европейской знати стремился принять обеты этих почитаемых орденов; их дух и дисциплина были непоколебимы; и пожалованные им вскоре двадцать восемь тысяч поместий, или маноров, дали им возможность содержать постоянные конные и пешие войска для защиты Палестины.

Гиббон

Магистр, Филипп де Наплу, сложил свои полномочия через три года, и его преемником стал Одо де Сент-Аман, гордый и свирепый воин, беспримерной храбрости и решительности, не страшившийся, согласно Гийому Тирскому, ни Бога, ни человека пред своими очами [93] .

Тамплиерам теперь предстояло столкнуться с более сильным противником, чем когда-либо ранее; с человеком, которому суждено было вновь добиться превосходства Полумесяца над Крестом и водрузить знамя пророка над стенами священного города.

Когда халиф Фатимидов получил донесение о вторжении Амальрика в Египет, он послал волосы одной из своих жен – один из знаков величайшего несчастья, известных на Востоке, – благочестивому Нуреддину, и тот немедленно отправил к нему на помощь войско под предводительством Ширкоха и его племянника, Юсуфа-бен-Акуба-бен-Шади, знаменитого Саладдина. Ширкох умер вскоре после прибытия в Египет, а Юсуф заступил на место командующего и был назначен визирем халифа. Юсуф провел юность в удовольствиях и увеселениях, в праздности и лени: он с сожалением оставил радости Дамаска ради пустынных равнин Египта; и если бы не вероломная вылазка короля Амальрика и госпитальеров против неверных, то блестящие таланты и неукротимая энергия молодого курдского вождя, изменившие коренным образом положение дел на востоке, возможно, никогда бы не проявились.

Как только Саладдин взял в руки меч и получил под свое командование войско, он бросил все безумства юности и начал новую жизнь. Он отказался от мирских удовольствий и стал вести жизнь святого. Саладдин носил одежду из грубой шерсти; вода была единственным его питьем; он строго воздерживался от всего, что не одобрялось мусульманской религией. Пять раз в день он публично совершал молитву, окруженный своими друзьями и последователями, и его манеры стали строгими, серьезными и сдержанными. Он храбро сражался духовным оружием против мирских искушений; ночи часто проводил в созерцании и размышлениях, и всегда был усерден в постах и изучении Корана. С тем же рвением он сражался телесным оружием с врагами ислама, и его восхищенные последователи дали ему имя Салах-эд-Дин («чистота религии»), коротко Саладдин.

Перейти на страницу:

Все книги серии Традиция, религия, культура

Философские диалоги
Философские диалоги

Эту книгу мы посвящаем памяти Джордано Бруно – великого философа, поэта, ученого эпохи Возрождения. Во времена, когда непреложной догмой было то, что звезды прикреплены к небесному своду, а Земля – центр неподвижной безжизненной вселенной, Бруно говорил о Едином, Божественном Начале, которое одухотворяет, наполняет жизнью все в бесконечной, вечно трансформирующейся Вселенной, о бесчисленных живых мирах…В книге представлены два философских диалога Джордано Бруно – «О Причине, Начале и Едином» и «О бесконечности, вселенной и мирах», – в которых звучат основные идеи его философии.Завершается сборник трудом «О героическом энтузиазме», посвященным пути Энтузиаста, подлинного героя, и любви к Истине как движущей силе философского поиска и жизненного подвига самого Бруно.

Джордано Бруно

Культурология / Философия / Религиоведение / Образование и наука
История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла
История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла

Тема таинственных рыцарей тамплиеров исключительно популярна у российского читателя. На этот раз мы предлагаем вашему вниманию весьма интересный труд, написанный Чарльзом Дж. Аддисоном, историком и юристом, барристером Кента, членом Внутреннего Темпла – и в какой-то мере наследником традиций и духа тамплиеров.Книга включает подробную историю ордена, с его создания до истории преследования и гибели тамплиеров. Отдельная часть посвящена истории ордена тамплиеров в Англии и Шотландии, в том числе рассказывает о дальнейшей судьбе тамплиеров, их общин и главной лондонской резиденции – Темпла.Книга Чарльза Аддисона не только написана увлекательно и читается как исторический роман, но и является ценным историческим источником, поскольку автор широко цитирует труды средневековых и более поздних историков и хронистов. Перевод: Е. Бергер

Чарльз Дж. Аддисон

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное