История рыцарства. Самые знаменитые битвы

Рыцари суверенного военного ордена госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского до описываемых событий знавали и многие годы победной славы, и тяжелые дни жестоких поражений. Изгнанные из Палестины, они десятилетиями скитались по Средиземноморью. Не смогли остаться на Кипре, получили в подарок и не сумели удержать Родос, уже почти ставший для них второй родиной. И, наконец, обосновались на Мальте, где состоялись самые значительные их деяния, давшие в название ордена самое узнаваемое определение – Мальтийский. Придя в себя после потери Родоса, госпитальеры вновь повели активную борьбу с Османской империей. Их острые морские десанты чередовались с обратными выпадами янычар. В 1551 году, совершив предварительную разведку, турецкие полки одновременно напали на районы Мальты и Гозы, которые оказались недостаточно укреплены. Свыше шести тысяч островитян были угнаны в рабство. Получившие горький урок иоанниты (второе распространенное название госпитальеров), построили на побережье островов несколько фортов, защищавших подходы к гаваням.

Именно в те годы рыцари вынуждены были находиться на постоянном боевом дежурстве, ибо угроза турецкой агрессии просто висела в воздухе, не давая расслабиться ни на минуту. После очередного нападения на Грецию заклятый враг госпитальеров султан Сулейман Великолепный, который изгнал их с Родоса, разработал план захвата Мальты. Даже до Европы уже доходили сведения, что Стамбул готовит большое наступление. В начале 1565 года остров посетил вице-король Сицилии дон Гарсиа де Толедо. Он увидел, что гарнизоны слишком малочисленны. Островные форты Сент-Эльмо и Сент-Анжело, города Биргу и Сенглеа были хорошо укреплены. Но живая сила иоаннитов составляла, по разным источникам, всего от четырехсот до семисот рыцарей и около семи тысяч солдат и ополченцев. На них же 18 мая двинулась стотысячная турецкая армия под командованием Мустафа-паши и адмирала Пиали и начала высадку почти с двух сотен десантных кораблей….

^{Сулейман Великолепный}

За три дня до нападения ожидавший его великий магистр ордена госпитальеров Жан Паризо де Ла Валет обратился к своим воинам:

«...Это будет великая битва Креста и Корана. Бесчисленная армия неверных надвигается на наш остров. Мы избранные солдаты Креста, и если святые Небеса потребуют пожертвовать собой, то нет лучшего случая, чем этот. Поспешим же тогда, братья мои, на этот священный алтарь. Вспомним наши клятвы, выкажем презрение к смерти ради нашей веры, и это сделает нас непобедимыми».

Годы правления на Мальте Ла Валета (1557–1568), точнее – легендарная фигура самого великого магистра заслуживают отдельного рассказа. При нем слава ордена достигла своей высшей точки, а его имя благодарные жители увековечили в названии мальтийской столицы. Великий магистр был действительно великим и остался в памяти потомков как один из самых выдающихся руководителей ордена Святого Иоанна. Родился Жан в 1494 году в небогатой, но аристократической семье, в знаменитой французской провинции Гасконь, где появился затем на свет и литературный, и настоящий Д’Артаньян. Конечно, это не имеет прямого отношения к делу, но, как женщина, не могу не упомянуть о том, что Ла Валета рисуют настоящим красавцем – высоким, голубоглазым, с вьющимися каштановыми волосами. Редкая дама могла перед таким устоять, хотя этим Божьим даром рыцарь практически не пользовался. Как и подобает госпитальеру, он проводил свои дни в милосердных трудах в госпитале. И отдавался, кроме этого, только наукам и воинскому искусству. Он неплохо разбирался в медицине, конечно, простой по тому времени, знал фармакологию и санитарию. Однако при этом отнюдь не превратился в «ботаника», а прекрасно владел шпагой, стал великолепным моряком. Начинал матросом на галере, а в двадцать три года получил офицерское звание.

Свою деятельность на Мальте уже умудренный жизненным опытом и титулованный Ла Валет начал с приглашения на остров знаменитого в Европе военного инженера Бартоломео Ганга. И хотя тот умер прежде, чем началось основное строительство фортификационных сооружений, именно с благословения Ла Валета оно приобрело широкий размах и сделало остров труднодоступным для врагов. Крупный историк ордена госпитальеров аббат де Брантон, писал о магистре: «Француз и гасконец до кончиков ногтей, он обладал привлекательной внешностью и свободно говорил на нескольких языках, включая итальянский, испанский, греческий, арабский и турецкий».